— Отдыхай, — сказала Орсия, — нам ещё придётся плыть, а в темноте трудно ориентироваться.
Я думал, что не усну, но усталость взяла своё. В отличие от предшествующей ночи, меня не преследовали кошмары, и, пробудившись, я не мог припомнить, снилось ли мне что-нибудь вообще. А разбудили меня голод и жажда. Съестные припасы остались в мешке, который я использовал для самообороны; с того времени прошёл целый день, мы всё время были в пути, и я забыл о еде. Теперь, хочешь не хочешь, предстояло пренебречь советом Дагоны.
В норе было так тесно, что я не мог вылезти, не разбудив свою соседку. Но сосущий голод гнал меня наружу. Орсия заворочалась:
— Что случилось? — уловил я её мысль.
— Пока вроде бы всё спокойно. Только надо как-то раздобыть пищу.
— Конечно, — она вылезла следом за мной и вошла в воду.
Солнце ещё не появилось из-за скал, но небо было светлое, и я подумал, что день будет ясным.
Орсия шла вдоль берега по пояс в воде. Вдруг словно кто-то схватил её за ноги, она в мгновение ока скрылась под водой. Не зная, что и думать, я нырнул вслед за ней и, обшарив дно руками, убедился, что она исчезла.
Когда я вынырнул, послышался тихий смех. Я обернулся. Орсия стояла у меня за спиной, отламывая длинные коричневые стебли от какого-то корня. Освободив корень, она с силой потёрла его между ладонями, тонкая кожица легко сошла с него, и Орсия протянула мне свою добычу.
— Ешь, — это было не приглашение, а приказ.
— Дагона говорила… — я в нерешительности держал светлый продолговатый корень, глядя на него голодными глазами.
— Отличная еда, — перебила меня Орсия. — Да, верно, в тех местах где обитает Тьма, лучше ничего не пробовать на вкус — пища и вода либо смертельно опасны, либо могут лишить воли, памяти, даже рассудка. Но здесь чистое место, не заколдованная ловушка. Можешь есть без опаски, как в Долине.
Я надкусил корень; он оказался хрустящим и сладковатым. Я принялся есть и убедился, что он не только вкусный, но и сочный и утоляет жажду.
Орсия снова нырнула и, достав следующий корень, очистила его и протянула мне, потом достала ещё два для себя. Берега здесь были уже, выше и круче, а русло — глубже. Поев, мы поплыли дальше.
Я сразу отстал от Орсии и даже не пытался догнать её, чтобы не тратить силы зря, довольствуясь тем, что вижу её неподалёку. К счастью, она то и дело останавливалась, и подплывала к берегу в поисках своих отметок, которые она оставляла, бывая здесь раньше.
Один раз Орсия, махнув мне рукой, устремилась назад и, схватив меня за плечо, с силой увлекла под воду.
— На скале наблюдатель рузов, — мысленно сообщила она. — Они очень зоркие, но вода искажает всё, что в ней находится. Если он не спустится ниже, нам нечего бояться.