— Как думаешь, хилый, твой босс рад будет дорогим гостям? Или, может быть, выйдет с дробовиком на перевес?
Пинком расхлебянив низкую калитку, я поволок его к крыльцу. Наши шаги звучали приглушенным шорохом на дорожке из гравия, присыпанной снежком.
— Звони, шакал таежный, и балакай, что в голову взбредет. Но моли бога, чтобы он открыл. Иначе придется тебе медленно остывать под ночным небом Сибири.
Парень нажал на кнопку звонка, и в глубине дома раздалось мелодичное позвякивание колокольчиков. Выждав несколько секунд, он ещё два раза коротко нажал на кнопку почти без интервала. Прямо азбука Морзе какая-то. Внутри включили свет, и он полился из ближайшего окна в маленький палисадник.
— Кого черти принесли? — недовольно проскрипел хозяин дома, ещё не совсем проснувшись, но дверь из предосторожности не открыл.
— Петр Семенович, это Виктор, — затараторил щуплый. — Мы с уловом вернулись. Все произошло, как вы и предполагали. От милиции он ушел, но мы его взяли…
Я стоял позади него и ухмылялся, уткнув ствол пистолета в ложбинку между лопатками. Складно поет, словно соловей в брачный период. Вот только действительности его рассказ не соответствует.
Звякнул запор, и дверь медленно раскрылась. Отодвинув щуплого немного в сторону, я стремительно вынырнул из-за его спины и врезал со всей силы левой в пятак начинающего полнеть мужика. А затем добавил ногой в выпуклый живот, прикрытый майкой. Нелепо взмахнув руками, бывший мент пролетел в коридор, согребая в кучу половик. Я ухватил за шкирку свою живую отмычку и втащил мафика туда же, прикрыв дверь ногой.
— Привет, привет, — жизнерадостно оскалился, обнажив прокуренные и пару дней не чищенные зубы. — Зашли по дороге кофейком побаловаться. А я смотрю, вы не рады гостям, Петр Семенович?
Он хмуро взирал на нас, даже не пытаясь подняться с пятой точки.
— Что ж вы гостей неприветливо встречаете? — продолжал балагурить я, поигрывая пистолетом. — Поднимайтесь живенько, и попрошу всех в гостиную. Так покалякать охота, аж скулы сводит. — И тут же резко сменил тон. — Вставай, мерзавец! И без дурных фантазий в комнату двигай.
Хозяин дачи поднялся, астматически дыша и покряхтывая. А затем понуро побрел в сторону светелки. Мы с мафиком пристроились в кильватер. Щуплый еле перебирал ногами, и мне пришлось его подталкивать, придерживая за воротник.
— Жирный, — обратился я к хозяину, — опускайся на диван, а лапки положи на колени. Мы не гордые, постоим.
Лазарев послушно приземлился на жалобно скрипнувший пружинами диван и угрюмо уставился в давненько не крашенный пол.