Когда с облачением было покончено, Николай бодро произнес, стараясь разрушить замешательство и неловкость, незримо витавшие вокруг нас:
— И куда теперь командир?
Я огляделся окрест и уверенно рубанул воздух рукой, как саблей, в направлении виллы Бакуриани, указывая курс.
— Туда, и только туда.
Спутники в очередной раз удивленно уставились на меня. А я, как ни в чем не бывало, продолжил:
— Вдоль берега, кустами. Будем осторожно пробираться и искать, куда мафиози запрятали катер.
— Тогда вперед? — Новиков юркнул в заросли и уже оттуда мечтательно сказал: — Может быть, вместе с катером и поесть что-нибудь найдем, а то у меня уже сквозь живот позвоночник прощупывается. Ещё немного и вместо автомата за штаны придется держаться, чтобы не упали.
— Ещё сутки поголодаем — и примемся за отлов местной саранчи. Говорят, она так вкусна, что пальчики оближешь.
Я слегка подпрыгнул, проверяя, насколько удобно подогнана амуниция, и впервые после купания посмотрел на Ксюшку без смущения. Словно и не было между нами нескольких затуманивших разум минут.
— Пойдешь посредине, Оксанка.
— Яволь! — Она шутливо вытянулась по струнке, опять став сама собой, и вскинула правую руку к виску.
Её глаза насмешливо блестели из-под тонких бровей. Я подошел почти вплотную и, взяв за запястье, опустил ее руку вниз.
— К пустой голове не прикладывают, — мои усы победоносно вздыбились в невесомой усмешке.
— Как скажешь, милый. — Ксюшка кокетливо прищурилась и, проворно чмокнув меня горячими губами в щеку, счастливо рассмеялась. — Ты только намекни, что от меня требуется, и я что хочешь для тебя сделаю.
— Живо на лыжню, пацанка, — сконфуженно скомандовал я и для скорости шлепнул ее по заду.
Она покорно нырнула вслед за Новиковым. А мне только и оставалось, что изумленно покачать головой да пристроиться в арьергард, замыкая маленькую колонну.
— Детский сад какой-то…
С этой стороны реки растительность почему-то была менее густой, и идти стало намного легче. Я даже и не заметил, как мы отмахали пяток километров с гаком.
Внезапно Новиков остановился, подняв вверх левую руку, и застыл каменным изваянием с острова Пасхи. Только менее уродливым. Он внимательно вслушивался пару минут, а затем поманил меня указательным пальцем. Я приблизился к нему, стараясь двигаться бесшумно.
— Что там? — одними губами спросил я, пытаясь услышать то, что его встревожило. Но мой слух ничего особенного не уловил.
Он неопределенно пожал плечами и так же тихо ответил:
— Вроде бы голоса какие-то. А может показалось.
— Все равно нужно проверить.
Я обернулся к Оксанке и тихо отдал ей инструкции: