— Что в этом странного? — проснулась Алиса. — Ты приезжаешь с редчайшим Предметом... кстати, откуда он у тебя?
— Не знаю...
Алиса натянуто улыбнулась, словно показывая профессору, насколько нелепо звучат Марусины оправдания.
— Но я правда...
— Приносишь на хвосте убийц, развязываешь войну... — продолжила Алиса, обернувшись и глядя Марусе прямо в глаза.
— Я? Какая война? Я ничего не знаю.
— Алиса, давай без этого... — Профессор жестом попросил «тамерланшу» замолчать.
— Но это же очевидно!
— Ничего не очевидно! — рявкнул профессор.
— Вы же сами видели, что меня пытались убить! И после этого вы мне не доверяете? — возмутилась Маруся.
— Тебя пытались убить? — напала Алиса. — Тебя? С главным Предметом? Ты что, издеваешься? Тебя же невозможно убить! Может быть, именно поэтому Предмет у тебя? А? Чтобы ты, если что, не пострадала? Почему кто-то решил обеспечить тебя такой защитой в момент нападения?
— Хватит! — профессор довольно резко схватил Алису за плечо.
— О вас же забочусь... — злобно огрызнулась она.
— Я сам о себе позабочусь. Хорошо?
Илья снова взял камеру и направил ее в окно.
— Здесь нельзя снимать! — крикнул профессор и забрал камеру из его рук.
— А что здесь можно делать? — расстроенно спросил Илья. — Ругаться?
— Никто не ругается.
Носов смял стаканчик в кулаке и бросил на стол. В салон вернулся старичок и уселся рядом.
— Все хорошо! Сейчас поедем!
Маруся обхватила голову руками и словно закрылась ото всех, погрузившись в собственные невеселые мысли. Настроение испортилось ужасно. Такое неожиданное признание — словно удар под дых. После всего, что ей пришлось пережить, они ей еще и не доверяют. А она им? В чужой стране, с чужими людьми, которые считают, что она привела врагов. Не отвечают на вопросы, не дают уйти... И куда ее привезли? Может быть, они вовсе не собираются ее спасать? Может, они хотят посадить ее в клетку, или проводить над ней ка- кие-то опыты, или вообще убить, пока она ничего не натворила?
Неожиданная паранойя накрыла волной и затуманила рассудок настолько, что Маруся стала видеть
врагов во всех окружающих. Теперь ясно, почему профессор такой неразговорчивый, почему Алиса такая строгая, почему Илья пытается ее отвлечь, а бедный Носов, наверное, обо всем знает, и поэтому ему, как единственному честному человеку, плохо... Термокостюм снова начал давить и мешал дышать.
И, как назло, нет стопадреналинового пластыря!
— Можно мне выйти? — спросила Маруся.
— Нет, — ответил профессор, не поднимая на нее глаз.
Почему он не смотрит на нее?
— Мне плохо.
— Сейчас уже поедем.