— Это арфа, — сказал Женька. — Я такую видел по телевизору.
Мне вдруг показалось, что я в театре и передо мной развертывается действие незнакомой сказки…
Вообще у меня понятие «концерт» связано с каким-то праздничным ощущением. Мама иногда водила меня на свои любимые концерты. Разговоров потом об этом хватало на целую неделю, а то и на две. Мама слушала музыку затаив дыхание. У нее розовели щеки, глаза делались мечтательными, и она становилась такая красивая, что мне порою казалось, что это не моя мама. На всякий случай я прижимался к ее плечу, моментально успокаивался и частенько, пригревшись, засыпал. И мне было так хорошо, что меня не будили даже аплодисменты.
Словом, концерт — это праздник. А сегодня просто понедельник — самый что ни на есть будничный день. По двору бродит комендант Уточкин и ищет, к чему бы придраться. Водопроводчики роют яму. Папа на работе, мама сидит за диссертацией. А тут — веселая суета, красные автобусы, золотая арфа, парадная форма.
— Вот люди, — сказал я. — Акустику какую-то едут пробовать…
Вдруг Женька толкнул меня в бок.
— Гляди!
Возле автобуса среди остальных ребят толкался Кузя-барабанщик с неизменными палочками в руках.
— Ну, сейчас мы зададим ему жару! — произнес Женька, потирая руки.
— Может, когда-нибудь потом? — неуверенно спросил я.
— Нет, дудки! — решительно ответил Женька. — Именно сейчас мы ему покажем, где раки зимуют!
Я невольно попятился назад.
— Слушай, Женька, только я тебе не помощник… Тебе-то хорошо, тебе всегда везет. А меня… а меня опять притянут к ответу… Нет уж…
Я говорил Женьке о том, что не хочу страдать из-за него, совсем забыв, что Женька собирается отомстить за обиду, нанесенную всем, в том числе и мне. Я говорил своему другу, что я не козел отпущения, хватит с меня всяких неприятностей. На что Женька ответил, что я не козел, а трусливый барашек. И он съездит мне по шее, если я не перестану ныть и действовать ему на нервы.
Я понял: Женька не отступит. Он сейчас напоминал охотника, который совсем недавно любовался красотой леса и вдруг увидел зайца. И все для него пропало — и лес, и красота. Остался лишь заяц, которого нельзя упустить.
Но Кузя не был зайцем. И к тому же мы находились не в лесу, а в новом микрорайоне.
Женька остановил какого-то мальчугана. Тот шагал в сторону школы.
— Слушай, — сказал ему Женька. — Позови сюда во-о-он того, с барабанными палочками.
— Куда позвать?
— Сюда. Скажи: тебя, мол, брат спрашивает. На минутку. А я побуду здесь.
Пока мальчуган шел на «Площадку встреч» звать Кузю, мы с Женькой чуть не поссорились.