В этот день Хин не фантазировал, и потому сохранять неподвижность ему было не столь легко, сколь прежде. Заглянула мать, наряженная глупо и похожая на шкаф, вздохнула и вышла, а мальчишка обратился в слух: вот заскрипели цепи моста, протопали лапы, и всё стихло. Он продолжал ждать, затаив дыхание, изнывая от радостного предвкушения. Дверь отворилась.
— Госпожа уехала, господин Одезри, — прозвучал голос Меми.
Рыжий упрямец тотчас соскочил с кровати. Няня вздохнула:
— Как же вы можете так поступать со своей мамой?
— А она со мной? — хмыкнул мальчишка. — Да и лучше здесь сидеть, чем слоняться по солнцепёку.
— Она любит вас, — ласково сказала Меми.
Хин нахмурился.
— Я же её не просил. Она сама так решила, вот и любит. Это не значит, что я тоже должен её любить.
— Почему не значит? — улыбнулась няня.
— Потому что тогда с её стороны это не любовь, — мрачно ответил мальчишка, потягиваясь.
— Как вы интересно рассуждаете, — засмеялась служанка. — Значит, если я вас люблю, то не могу рассчитывать на взаимность?
— Рассчитывать? — поднял брови Хин. — Нет, не можешь.
Няня широко улыбнулась.
— Выходит, вы ко всем холодны, господин Одезри? — она вновь не удержала весёлый смешок.
— Я думаю, Меми, — серьёзно выговорил мальчишка, повторяя взрослую манеру Лодака, — что любовь — дар, который не должен ни к чему обязывать. А если обязывает, то это другое чувство.
Молодая девушка больше не смеялась, её улыбка сделалась неуверенной — но лишь на миг —, а потом проницательной.
— Где вы это услышали, господин Одезри? — с напускной строгостью спросила она, уперев руки в бока.
— От старика Бобонака, — спокойно ответил Хин. — Я спущусь к воротам.
Меми задержалась в комнате. Хотя мальчишка и признался, что не сам придумал слова, что-то по-прежнему тревожило молодую летни. Отчего Хин запомнил рассуждения старика столь подробно? Да и с чего выжившему из ума Бобонаку было заводить подобные речи? Наконец, зачем бы юный Одезри стал пересказывать их? Разве с целью пошутить, и поначалу девушке и вправду было смешно слушать, как серьёзно ребёнок вещает о том, в чём ничего ещё не смыслит. Но разве Хин не должен был расстроиться, когда она раскрыла его розыгрыш, или хотя бы растеряться?
Няня озадаченно провела рукой по волосам.
Хин как раз начал волноваться, когда две белокурые девочки показались на дороге. Он подпрыгнул, замахал рукой. Обе фигурки ответили ему тем же, тогда мальчишка побежал им навстречу.
Сторожевой не стене как раз устраивался в тени поудобнее, чтобы вздремнуть. К нему подошёл другой стражник, посмотрел на небо, опустил взгляд на землю и усмехнулся: