— Вот и всё, — тихо сказал ему чей-то ласковый голос вечность спустя.
Не задумываясь, возможно ли это, мальчишка распахнул глаза, и тотчас сжался в комок: свет и звуки пронизывали его насквозь, жестокий озноб колотил тело. Что-то тёплое и мягкое окружило его, принося желанное облегчение. Потом — отчего-то за окном было уже темно — он увидел Келефа, сидевшего рядом с его кроватью на первой половине крепости. Сил'ан протянул ему миску с горячим, ароматным чаем.
— Ты хочешь жить, — сказал он, не сводя с Хина глаз, — иначе умер бы с птицей. Как и я, ведь наши жизни связаны клятвой.
— Сумасш…, - вздрогнув, прошептал мальчишка. Горло дёргало и будто разрывало на части. Хин сделал ещё глоток.
— Ты хочешь жить, — повторил Сил'ан.
Юный Одезри пытался ему ответить или хотя бы удержать глаза открытыми, но тепло напитка растеклось по усталому, отяжелевшему телу, и последним, что он увидел, была пляска лунных теней под веками.
Отряд остановился в одном переходе от крепости, в маленькой деревне. Воины направили динозавров к озеру. Келеф посмотрел наружу сквозь туман облачной кареты: невысокие глиняные мазанки на каркасе из тонких прутьев; стены, некогда побеленные, а теперь покрывшиеся трещинами и посеревшие от времени; крыши из старых шкур; дети, играющие в пыли; небо цвета песка. Взрослые летни сидели на порогах хижин, неторопливо беседовали, словно воины и динозавры, знамёна и карета были лишь миражом.
За деревней расстилалась пустыня с редкими проплешинами пожухлой травы. На берегу озера, наполовину скрытое мазанками, высилось кряжистое серое дерево, его будто выдернула из земли неведомая сила и пересадила корнями кверху. Даже динозавры рядом с ним казались не больше шарика света, и два десятка человек, взявшись за руки, не смогли бы обхватить массивный ствол. Вдоволь насмотревшись на аскетизм пейзажа, выцветшего и потрёпанного, словно отсыревший гобелен, Келеф убрал листы и свитки пергамента с хвоста, откинулся на спинку сидения и устало опустил ресницы.
Чуткие уши уловили слабый шум. Сил'ан успел включить маску, и тут же необычайно высокий для летней — лишь немногим ниже самого уана — человек, закутанный в чёрный плащ, прыгнул в карету. Та сорвалась с места, и деревня осталась позади — только мелькнули облезлые шкуры. Келеф возмущённо приоткрыл рот, нахал тотчас подался вперёд и прижал палец к синим губам.
— Это похищение! — низким, таинственным и угрожающим голосом молвил он.
Уан оттолкнул его руку:
— Синкопа, — громко и властно окликнул он, — я знаю: ты здесь. Сбавь скорость и вылезай.