Надани вздохнула, подошла к ней и обняла:
— Как хорошо, что ты приехала, — прошептала она, зарываясь в пыльные с дороги белые волосы.
Девушка, несмотря на тяжёлое, расшитое нитями драгоценных металлов и речным жемчугом платье, порхала по саду. Оживлённая, сияющая улыбкой, она напоминала Хину солнечный лучик.
— А это дерево как называется? — с неподдельным интересом спрашивала она. — Ой, какая трава! Что это? Посмотри, какие листья! Просто фантазия! Откуда они?
Молодой мужчина поначалу отвечал ей, потом — просто наблюдал за невиданной прежде стремительной яркостью жизни, подобной горной реке в ясный день. Невеста расспрашивала его: бывал ли он в Онни, побеждал ли в настоящем бою, видел ли вблизи мурока — и на все ответы улыбалась с восхищением, столь искренним и сильным, и восторгом столь радостным, что Хин чувствовал, как в груди становится теплее. Никто и никогда не смотрел на него так, будто он оправдал ожидания и даже превзошёл их, а его присутствие рядом — не обуза, но дар и благо.
— Ты был мною доволен? — спросил он Келефа вечером накануне дня свадьбы. — Хоть раз?
Тот лукаво прищурился.
— Нет, ответь, — настойчиво потребовал Хин.
Сил'ан рассмеялся:
— Ведьма не справилась, — сказал он и поплыл прочь.
Человек нахмурился, догнал его:
— Ты о чём?
— Милый герой, — насмешливо начал Келеф, но оборвал себя, ниже наклонил голову. — Ты поймёшь когда-нибудь, — проговорил он уже спокойно. — Но если я скажу сейчас, ты, может быть, меня возненавидишь. Я хочу расстаться без неприязни. Позволишь?
Наследник сглотнул, его черты смягчились:
— Конечно.
— Не ходи за мной, — попросил уан.
— Но…
— Поговорим утром перед церемонией.
Занимался тоскливый и тревожный жёлтый рассвет. Гулко прогрохотала плита у входа, торопливо застучали каблуки по холодному камню пола, к которому жались бледные измученные тени. На втором этаже у лестницы показались ещё помятые со сна пушистые твари. Хин приветственно помахал им рукой, клубки меха пренебрежительно заклекотали и взлетели к потолку.
— Они на тебя обижены, — пояснил паук, выбегая на перила.
Молодой мужчина быстро поднялся к нему.
— Почему? — удивился он.
— Ты нас бросаешь, — трагически заломил десяток лап Синкопа.
— Я — вас? Ничего не путаешь?
— Может быть, и нет, — невнятно пробормотал лятх. — Келеф тебя ждёт в своей комнате. Сказал: входить без стука.
Хин поёжился:
— Он ведь знает, что я не люблю это место.
— Забыл, наверное, — туманно отговорился Синкопа и, не дожидаясь новых вопросов, побежал по стене вниз.
Одезри проводил его взглядом, пока живая и плотная тьма не проглотила маленький торопливый силуэт, затем повернулся и, прислушиваясь к гулкому эху, подошёл ко второй двери. Сил'ан сидел на полу спиной ко входу и смотрел в окно.