— Надеюсь, у нас еще будут дети, — сказал он. — Но даже если судьба откажет нам в этом, я все равно буду любить эти отметины в память о нашем сыне. — Он посмотрел ей в глаза и коснулся волос, пропуская через пальцы шелковистые пряди. — Буду любить каждый седой волосок, каждую морщинку, которые появятся у тебя со временем. Только больше не бросай меня. Я без тебя чуть не умер.
— Я не смогла бы долго оставаться вдали от тебя, — заверила мужа Скай, поглаживая его плечо. — Я грезила о тебе…
Он накрыл ее губы своими и стал пылко целовать, застонав от наслаждения, когда она обвила его руками. В ней копилось сладостное исступление, и вскоре в тесных объятиях мужа Скай погрузилась в восхитительное забытье.
Когда она пришла в себя, Джарра продолжал ласкать ее, нашептывая в ухо нежные слова любви и утешения.
— Я думала, что уж больше никогда не смогу испытывать таких чувств, — призналась Скай. — Думала, что не хочу ничего чувствовать. — Ее глаза вдруг наполнились слезами. — О Джарра… наш малыш!
— Да. Все будет хорошо, — успокаивал он, отирая ладонью ее мокрые щеки. Скай, уткнувшись в его плечо, продолжала всхлипывать. — Теперь можно и поплакать.
Одетые в джинсы и в свитера, они сидели на закате в обнимку на берегу, любуясь розовой гладью притихшего моря.
— Знаешь что? — Джарра привлек ее к себе на грудь. — Каждый раз в сезон дождей мы будем приезжать на такой вот пляж и все лето наслаждаться любовью.
— Ты с ума сойдешь от скуки.
— Ни за что. А ты?
— Нет. — Она коснулась его щеки. — С тобой мне никогда не скучно.
— Даже в «Опаловом плесе»?
— Мне не было скучно. Просто иногда я досадовала, что мне не позволяют заняться чем-то полезным. И очень тосковала по тебе, когда ты уезжал на пастбища.
Джарра поцеловал жену.
— Ты надолго взял отпуск? — поинтересовалась она.
— Это зависит от тебя. Как скажешь.
— А как же… пастбищная страда?
— Я оставил вместо себя Эрика с Келли. Пора им предоставить некоторую самостоятельность, чтобы почувствовали весь груз ответственности. Я ведь до сих пор считал своих братьев и сестер маленькими, такими, какими они были, когда умер отец и мне пришлось взять на себя управление фермой и семейным капиталом. Я в жизни не был так напуган, как тогда, но ради них и «Опалового плеса» вынужден был скрывать свой страх.
— А твоя мама?..
— Она единственная в семье понимала мое состояние. Но мама прежде никогда не вмешивалась в дела управления фермой. Все решения принимал отец. И она старалась не дать мне почувствовать, будто я не способен занять его место.
— А ты, действительно, считаешь, что Келли способна заменить тебя?