Заняв пост премьер-министра, Анри Филипп Петен немедленно связался по телефону с министром иностранных дел Испании Хуаном Байгбедером и своим близким другом немецким послом в Испании фон Шторером и сообщил, что Франция прекращает сопротивление.
Двадцатого июня немецкое радио сообщило, что германское верховное командование готово заключить перемирие, и уже на следующий день французская делегация во главе с генералом Хюнтцигером была доставлена в Компьенский лес под Парижем. В том самом вагоне, где в 1918 году маршал Фош продиктовал германским представителям условия перемирия, нынешнюю французскую делегацию встречали злорадствующие Гитлер, Геринг, Гесс, Риббентроп, Редер и Кейтель.
История Третьей республики, насчитывающая семьдесят пять лет, закончилась.
Двадцать четвертого июня было достигнуто перемирие между фашистской Италией и Францией.
Оба договора вступили в силу двадцать пятого июня 1940 года в один час пятнадцать минут.
Однако еще тридцатого июня несколько французских дивизий мужественно сражались с захватчиками, а на «линии Мажино» многие гарнизоны отказывались признавать позорный мирный договор.
Двадцать шестого июня французская подводная лодка «Рюби» потопила вражеский корабль.
Надо сказать, что в момент наивысшей угрозы на германо-французском фронте Поль Рейно обратился к Сталину с просьбой оказать помощь самолетами и немедленно получил утвердительный ответ. Однако обещанная помощь оказалась невостребованной в связи с подписанием перемирия. С аналогичной просьбой французы обратились к правительству США и получили ответ, что американский народ готов оказать моральную и материальную поддержку, но не военную.
Очевидец событий Андре Симон отмечал:
«…для Франции началась эпоха «отечества, труда и семьи» — гитлеро-петеновская эра».
С начала войны прошло меньше девяти месяцев. Собственно же боевые действия продолжались неполных тридцать восемь дней.
Впоследствии, анализируя причины быстрого поражения, генерал де Голль писал:
«…командные кадры, лишенные систематического и планомерного руководства со стороны правительства, оказались во власти рутины. В армии господствовали концепции, которых придерживались еще до окончания первой мировой войны. Этому в значительной мере способствовало и то обстоятельство, что военные руководители дряхлели на своих постах, оставаясь приверженцами устаревших взглядов… Идея позиционной войны составляла основу стратегии, которой собирались руководствоваться в будущей войне. Она же определяла организацию войск, их обучение, вооружение и всю военную доктрину в целом».