Мэри скучала отчаянно. Ей смертельно надоела тяжелая и царапучая малая корона, туфли из драконьей кожи невыносимо жали, и она не любила танцевать то, что предлагал репертуар дворцового, он же Большой Государственный, оркестра.
— Если хочешь, можем смотаться на дискотеку.
Мэри вздрогнула от шепота, громом прозвучавшего в левом ухе.
— Какая дискотека? Потом домой не попадешь, границу ж закроют, — прошептала она ответно, придя в себя.
— Оооо, да ты отстала от жизни, Ваше Высочество, — насмешка чувствовалась даже без вгляда в это лицо с голубыми глазами, — теперь у нас собственный ночной клуб в районе Старой Бойни, называется, естественно, «Старая Бойня», и она, то есть он, теперь популярнейшее место на всю округу.
— Ну не знаю, — Мэри сделала попытку изобразить незаинтересованность.
— Поехали, или я Дили приглашу, — спровоцировал рыжий.
И они поехали.
* * *
Клуб «Старая Бойня» сиял огнями и гремел басами. Маленький бар в уголке зала предлагал примерно полсотни напитков с фирменными и оттого ничего не говорящими никому названиями. Примерно половина носила в своем имени слово «дракон».
Мэри выбрала «Огнедышащий дракон», бармен уверил, что там нет ничего, что могло б повредить особе ее положения. Потом был «Синий дракон», потом «Красный дракон», потом просто «Дракон», а потом, кажется, опять «огнедышащий». И еще несколько драконов с забывшимися определениями. Вроде один даже алмазный.
А потом, по дороге домой, рыжий босяк королевской крови держал ее голову в ладонях под усиливающимся снегопадом и приговаривал что-то ласковое, поскольку в драконах все же оказалось что-то, что ей явно повредило, потом она умывалась в фонтане. Утерев затем лицо его платком с вензелем и пробормотав про себя: ну теперь, увидев такое, он обязан на мне жениться, как честный человек.
Не чувствуя холода, они бродили по Продольной, сворачивали на Поперечную, избегая Замковой, где караульный гвардеец мог бы заподозрить неладное, и опять шли по Продольной. И тогда она спросила:
— Слушай, а как тебя зовут? В школе-то все всех называли по фамилии.
Рыжий слегка скривился, замявшись, потом произнес:
— Ну вообще-то я Готлиб.
А принцесса Мэри сказала:
— Хорошее имя.
И почувствовала, как он вздохнул с облегчением.
Прямо через секунду, повинуясь внезапному порыву, она выдала свое сокровенное:
— А у меня последнее имя — Арборелла.
И Готлиб сказал:
— Да кто ж этого не знает.
Ей отчего-то стало легко-легко. Она как-то вдруг поняла, что он всегда любил ее, девочку из королевской семьи, а она всегда ждала его, гордого и независимого рыжего рыцаря, что он только что спас ее от дракона, даже от целого табуна всяких разноцветных и пары огнедышащих драконов.