У выходцев из герцогства Ребольд вообще не принято на могилах писать имена и фамилии. Они оставляют там два-три или чуть больше рисунка, которые должны сказать все о человеке. Например – трость, книга, четыре звезды кучкою. Означает: человек был книжником, дожил до старости, имел четырех дочерей.
А в Харазе я видел монумент в честь какого-то древнего полководца. Это была стела с выбитым на нем текстом. Сначала перечислялись победы этого человека, а заканчивалось все такой строкой: «После победы на Синей реке никто не мог встать в поле против него, ибо у всякого врага мужество стекало по ногам при звуке его имени».
А самую смешную и неграмотную эпитафию я встречал в старой книге: «Увы увы ты наповал на небо вкусивши гадостей земных и водно часье ввысь воск парил от всех своих нуждежд а нам свою болонку пре под нос мол ах тяжка ты дуля в земной удоли смертного».
Поскольку я, вспоминая некоторые надписи, не удержался от смеха, ефрейтор-дежурный не выдержал и спросил, отчего я смеюсь. Я ему и рассказал, чем доставил пареньку неподдельное удовольствие. Он ведь был совсем молод и не успел посмотреть мир. Я еще добавил про разные харазские достопримечательности. Время проходило приятно и в приятной прохладе, но сколько ни тяни, а идти-то надо.
Харчевня, которую мне рекомендовали, была по дороге к улице Волжской. Но, пока я дошел, пот лил с меня градом и пить хотелось со страшной силой. Я заказал холодный свекольник, гречневую кашу с молоком и двойную против обычной порцию морса. Выбрал все это я, исходя из температурных условий. Все пошло на ура, но вскоре стало неприятно печь в желудке. В итоге последний участок пути я страдал не только от жары, но и от изжоги. Не то там кухня была такая, не то так желудок отреагировал на холодную еду. Правда, по Волжской идти было полегче из-за того, что улицу в свое время хорошо озеленили.
В погребальной конторе «Безенчук» мне обрадовались. Что навело на мысль, что с клиентами у них не так густо. Название же навело на мысль про одного литературного героя, тоже гробовых дел мастера. Но тут все не столь однозначно. В Самарской губернии до Переноса был поселок Безенчук, район с таким же названием и небольшая речка, впадавшая в Волгу ниже Самары.
Район и поселок остались где-то в иных отделах мироздания, а вот речка слилась с местной Иден, оттого сильно увеличилась. Ландшафт получился тоже гибридный, но, слава богам, Дурных болот не образовалось. Называли ее пришлые и аборигены, кому как хотелось. Аборигены чаще по-старому, потому что на языке местных кочевников «Иден» означало «Молодая луна», а «Безенчук» не означало ничего. Рыбная ловля там считалась весьма хорошей, хотя и похуже, чем в Кинеле. Но не в пример безопаснее.