— Точно даст? — нехорошо усмехнулся царь, да так, что у Пряхина мороз прошел по коже. — Это он что, сам тебе сказал? Ладно, сейчас проверим. Федор!
Открылась дверь, и в царские покои вошел мужик совершенно зверообразного вида, коего протопоп до сих пор в Лефортовском дворце не встречал.
Царь же ласково обратился к страшилищу:
— Федя, ты сможешь переломать этому хмырю все кости, но аккуратно, чтобы не помер?
— Хлипкий он какой-то, — с сомнением протянул вопрошаемый, закатывая рукава, — но я, с твоего позволения, государь, все-таки попробую.
Пряхин благоразумно решил не доводить дело до крайностей, и вскоре состоялась первая после болезни исповедь молодого императора. Выглядела она так.
— Грешен, — начал Петр, — ибо прелюбодействовал. Само собой, мысленно. С кем именно — не твое дело. Далее. Ругался матом. Это уже вслух, глядючи на пьяную рожу некоего Пряхина. И, наконец, ни разу не простил ни одного своего врага. Более того, я сильно опасаюсь, что данный грех будет систематическим, так что ты это постарайся запомнить получше. На сегодня все, можешь начинать отпускать.
Андрей Константинович Нартов вышел из собора одним из последних. Бывший царский токарь, один из любимцев Петра, сразу после смерти своего патрона отправленный Меньшиковым с глаз подальше, в Москву, наводить порядок на Красном монетном дворе. Потом Меньшиков сам угодил в ссылку, столица вернулась в Первопрестольную, но на судьбе Нартова это никак не отразилось. Он честно пытался выполнять порученное и даже начал рисовать эскизы гуртильного станка для насечки на ребрах монет. Хотя какие там станки! Отпущенного содержания не хватало даже на замену оставшихся еще со времен царя Алексея Михайловича мехов.
Тут его внимание привлекла несколько необычная пара. Первый был одет весьма дорого, а рожей напоминал разбалованного лакея кого-то из высшей знати. Второй имел одежонку попроще, сам был сутул, широкоплеч, кривоног и страшноват на лицо. Так вот, эти люди шли прямо к нему.
Первый, подойдя, вдруг неожиданно поклонился, затем набрал полную грудь воздуха и отбарабанил — судя по его виду, выученное наизусть:
— Не вы ли, господин, будете знаменитым механиком Андреем Нартовым?
— Да, это я, а что у тебя ко мне за дело?
— Тебя… то есть вас, Андрей Константинович, приглашает на обед его величество Петр Второй. Прямо сейчас, вон, видите, его экипаж стоит, никуда не едет, вашу персону дожидается.
Действительно, царский возок, окруженный конниками из лейб-регимента, стоял саженях в пятидесяти.
Нартов был удивлен. Ему довелось пару раз встречаться с нынешним царем, но давно, еще при жизни Петра Алексеевича, и никакого интереса к его станкам восьмилетний мальчик тогда не проявил. В Москве же молодого императора Андрей Константинович видел всего однажды, да и то издали. Да и сегодня рассмотреть толком не удалось, ведь стоял-то Нартов далеко не в первых рядах. Хотя это еще хорошо, что вообще в собор пустили.