4
Отдел кадров, куда должен был явиться Глушецкий, находился невдалеке от Туапсе, в небольшом курортном местечке. Найти его оказалось не так просто, и Глушецкому пришлось немало покружить по ущельям, заросшим столетними деревьями, прежде чем он обнаружил у самого берега моря несколько зданий.
Проверив документы, дежурный указал рукой на длинное одноэтажное здание, наполовину скрытое деревьями, и сказал:
— Идите туда устраиваться на жительство. Там живут командиры, находящиеся в резерве.
Утром его вызвали в отдел кадров.
Хмурый, с желтым лицом майор подозвал его к своему столу и пригласил присесть па стул. Не поднимая головы, проговорил:
— Тут мне передавали, что вы научный работник. Гидробиолог. Это так?
— Моя военная специальность разведчик, — сказал Глушецкий, — Да, разведчик. А после войны видно будет…
Майор оживился.
— Кстати, очень кстати. Вчера начальник разведывательного отдела интересовался, имеются ли у нас в резерве командиры-разведчики. А у нас, как на грех, ни одного. Обождите минуточку. — Он позвонил по телефону: — Товарищ капитан второго ранга, в резерв прибыл из госпиталя командир взвода разведки лейтенант Глушецкий. Воевал в Севастополе. Прислать? Хорошо.
Вскоре Глушецкий сидел у начальника разведывательного отдела капитана второго ранга Медведкина, с интересом разглядывая человека, который должен знать все, что делается по ту сторону фронта. Перед ним был пожилой человек с густыми черными бровями, из-под которых смотрели удивительно светлые, словно прозрачные глаза. От самого лба до макушки головы блестела лысина. Тонкие губы словно застыли в постоянной усмешке, отчего на щеках образовались две извилистые морщины. Постукивая карандашом по столу, он зябко поеживался, хотя на нем поверх кителя был надет меховой жилет. Глушецкий, которому было жарко, с удивлением смотрел на этот жилет.
Медведкин подробно расспросил лейтенанта о родителях, об учебе в университете, о боях в Севастополе, знает ли немецкий язык. На каждый вопрос Глушецкий давал обстоятельный ответ.
— Добро, добро, — поощрительно и с какой-то неуловимой усмешкой приговаривал Медведкин.
Когда лейтенант рассказал о себе все, начальник разведки спросил:
— Как ваше здоровье? Отдохнуть после госпиталя врачи не советовали?
Глушецкий невольно покраснел и опустил глаза. Вот сейчас и сказать о том, что отдохнуть не мешало бы. И начальник разведки не осудил бы, пожалуй.
— На здоровье не жалуюсь, — с невольным вздохом выговорил Глушецкий и поднял глаза.
Начальник заметил его смущение и резко сказал:
— Говорите откровенно. В разведке работа тяжелая, и с неокрепшим здоровьем я не рекомендовал бы…