— А не знаешь, кто на меня накляузничал ему?
— По-моему, Уздяков, — убежденно сказал Школьников. — У меня однажды была с ним стычка. Подрался я с четырьмя немецкими катерами. Пощипали меня основательно. Прихожу к Уздякову выписать материалы для ремонта, списать пропавшее имущество, а он мне заявляет: «Вас никто не обязывал ввязываться в бой с катерами. Об ордене, вероятно, мечтали и полезли в безрассудную драку. А материальную часть, имущество не сберегли. Дескать, это забота командира базы. А ведь мне орденов не дадут». Тут я не стерпел и поговорил с ним крупно.
— Что ж ты ему сказал?
— А я сказал: «Еще подобное слово — и я ударю вас чем-нибудь тяжелым».
Новосельцев хитро прищурился.
— Противоречишь себе, Володя. Уздяков ведь тоже офицер, а ты… Он посолиднее Букреева.
Школьников чуть улыбнулся тонкими губами.
— Погорячился, конечно. Так ведь он береговой офицер, интендантская душа. Уздяков имеет прескверный характер. Для него тряпка, килограмм краски или бензина дороже человека. Чуть что загубишь, бежит жаловаться командиру дивизиона. Что у тебя пропало во время боя?
— Часть шкиперского имущества смыта за борт, да дымовая аппаратура повреждена.
— Вот за это он и решил утопить тебя.
— Неужели он такой мелочный?
— Поживешь — увидишь.
Однако Новосельцев не поверил Школьникову. Уздяков образованный человек, он может быть мелочным, но не подлым. По-видимому, у него, как это бывает у некоторых хозяйственников, чувство бережливости доведено до абсурда. Конечно, с такими интендантами жить тяжело, но начальство ими дорожит, и поэтому приходится уживаться с ними.
Школьников поднялся и подал руку Новосельцеву:
— Счастливого плавания! Желаю удачи! Завидую, откровенно говоря. Мне опять в дозоре болтаться.
Когда он ушел, Новосельцев несколько минут сидел, собираясь с мыслями. Было неприятно, что кто-то распускает дурацкие слухи. Есть же еще у нас пакостливые людишки!
— Черт с ними! Пусть болтают! — тряхнул головой и вслух ругнулся Новосельцев. — У меня без них забот хватает!
Надев шинель, он полез на палубу.
К нему подбежал Ковалев и доложил:
— Бомбы сгружены. Шлюпка на борту.
— Добро.
Вскоре на корабль вернулся Ивлев. Криво усмехнувшись, он коротко сказал:
— Отказано.
— По какой причине?
— Он показал документы, из которых следует, что у нас бензина в достатке — хватит до Крыма и обратно и еще останется.
— А на самом деле?
— Хватит, конечно. Но при условии хорошей погоды. Я говорил капитану, что надо иметь в запасе, поскольку время зимнее. Но капитан прочитал мне мораль и повернул кругом.
— Какую же он мораль читал? — заинтересовался Новосельцев.