— Прекратил бы ты это… — С жалостью в голосе произнес кот. — Все одно не поможет.
— Грязнуля. Я устал. Я очень устал… — Опускаясь на диван, произнес я. — Больше так продолжаться не может. Я должен избавиться от этого дара, от этих чертей, ангелов и прочих… Или я сорвусь… Наделаю глупостей… Что мне делать?
Кот отвел взгляд.
— Не знаю.
— То-то и оно. — Задумчиво сказал я.
Как бы то ни было, но пить под укоряющим взглядом Грязнули было не возможно. Отставив бутылку, я пытался поймать назойливо крутящуюся в голове мысль. Что-то важное упущено за всеми этими событиями, но вот что? От напряжения дико заломило виски, но мысль ускользала словно смазанная жиром. Отчаявшись, я плюнул на эту затею и в тот же миг расхохотавшись хлопнул себя по лбу. Ну конечно! Сатаниель дал мне какой-то адрес!
Бумажка нашлась в том самом кармане, куда я ее и положил. На прямоугольном блокнотном листке темнели слова: Красин Иван Романович, деревня Лозовичи.
Лозовичи! Но ведь эта деревня находится в трех километрах от деревни моего деда!
— Грязнуля! — От моего вопля, мирно вылизывающийся кот вздрогнул и выгнул спину дугой. — Грязнуля, ты слышал такое имя: Красин Иван Романович? Из Лозовичей?
Кот вздрогнул.
— Приходилось…
— Он может мне помочь?
Грязнуля надолго задумался.
— Знаешь, а ведь может… — Наконец произнес он. — Не скажу, что они с твоим дедом в друзьях ходили, но взглядов придерживались одних. Вот только…
— Что? Да не томи ты!
Грязнуля покачал головой.
— За соломинку хватаешся, Макс. Помочь он мог бы. Но вот станет ли?
— Уговорю. — Самоуверенно заверил я кота.
— Попробовать можно. Вот только как к этому отнесутся его новые хозяева? — И видя мое недоумение, пояснил. — Прижали его на чем-то. Крепко прижали. Боялись его, пожалуй побольше твоего деда, потому и не упустили момент… Рогатым он служит.
— Но мне Сатаниель сам его адрес дал… — Недоуменно развел я руками.
— То-то и оно, что сам. С какой стати ему это делать? Не иначе как задумал что-то. Он на эти дела мастер.
— Ну и пусть! — Упрямо стоял я на своем. — Все равно других выходов не видно. А коли ловушка…
Я поднял правую руку. Дрожащие змейки молний сплели меж растопыренных пальцев густую паутину. Полюбовавшись голубоватым сиянием, я улыбнулся:
— Вроде и я на что-то годен.
Кот долго молчал, затем, повернувшись ко мне спиной, продолжил вылизывание.
Что ж, завтра подъем пораньше и в деревню. Заодно и могилку деда проверю. Мало ли что.
— Грязнуля, а почему ты Лилит так невзлюбил?
— Давнее дело. Прости, но сейчас вспоминать не хочу. Такие вещи к вечеру не поминают.