Тело Колина ответило на порыв страсти, и его плоти стало совсем тесно в панталонах. Рванув пуговицы на ее жакете для верховой езды, Колин развел его полы в стороны и уткнулся лицом в ее лиф, зарываясь носом и губами в солоноватую плоть. Пряный, острый аромат ее тела кружил ему голову, заставлял его стонать от наслаждения. Колин сорвал с себя камзол. Следом за ним последовал и галстук. Затем, не замечая завязок, он снял через голову рубашку и отбросил ее в сторону.
Усадив и Холли, Колин стал расстегивать пуговицы на спинке ее платья. Вскоре оно присоединилось к куче одежды на полу. Холли потянулась к шнуркам, удерживающим ее юбку.
Голос разума пытался образумить Колина, и он остановил ее, взяв ее за руки.
— Ты должна сказать, чтобы я катился к дьяволу, — хрипло прошептал он.
Холли схватила его за плечи и привлекла к себе — нос к носу.
— Если ты хочешь катиться к дьяволу, — сердито и яростно промолвила она, — тогда катись! Но меня в это дело не втягивай!
— Я лишь хотел сказать…
Холли покачала головой:
— Нет, ты можешь поступить, как пожелаешь, будь со мной здесь, сейчас, потому что тебе этого хочется.
Сердитая кудряшка упала на ее лицо. Она сдунула ее, но тут ее горячность внезапно погасла: Колин увидел перед собой ранимую, добродетельную, невинную девушку, которая пряталась в ней под маской решительной, ни перед чем не останавливающейся амазонки.
— Я здесь, — прошептала она, — и я делаю то, чего не делала никогда, потому что…
— Почему, моя дорогая? Почему именно сейчас?
— Из-за тебя, — просто сказала она, и ее голос завибрировал, как струна арфы. — И я не остановлюсь.
— Я тоже.
Если бы ему свыше предложили исполнить единственное желание, он попросил бы изменить его жизнь, семью, отца… избавить его от необходимости исполнять обязанности сына герцога. Но он нипочем не пожелал бы оказаться сейчас где-то, кроме этой комнаты, этой кровати, где он может смотреть в глаза единственной для себя женщины. Потому что от этого он не отказался бы даже ради самого драгоценного жеребца на свете.
Этой ночью Колин забудет о том, что он — граф Дрейтон, наследник герцога Мастерфилда. Он будет обычным человеком, который лежит рядом с распростертой на кровати, самой желанной для него богиней, глаза у которой затуманились от желания и готовности быть рядом с ним. Видя нежность в ее глазах, Колин чувствовал себя замечательно, ему было хорошо, как никогда в жизни. Что бы дальше ни произошло между ними, Холли уже преподнесла ему драгоценный подарок, о котором он и мечтать не мог.
— Ничто больше не существует этой ночью, — прошептал он, касаясь нежной мочки ее уха. — Мы не будем думать об этом в доме моего отца. Считай, что мы вообще находимся не в доме, а на облаке, прямо под раем.