— Я сама решу, что лучше для моей безопасности, молодой человек! К вашему сведению, деревенские жители меня ничуть не пугают. Все их слова — пустые угрозы. А что касается мисс Сазерленд, она должна вернуться в Мастерфилд-Парк с тобой.
Презрительно фыркнув, она сложила рука на груди.
— Но я бы чувствовал себя лучше, если бы…
— Колин… — Пальцы Холли дотронулись до его руки. — Если ее светлость хочет, чтобы я уехала, мы не должны спорить.
— О, моя дорогая, ты неправильно меня поняла, — вмешалась герцогиня. Потянувшись к Холли, она взяла ее за руку. — Дело вовсе не в том, что я хочу, чтобы ты уехала отсюда, поверь. Напротив, больше всего на свете мне бы хотелось, чтобы ты осталась здесь. Однако тебе надо ехать.
— Я не понимаю вас, ваша светлость.
— Поймешь со временем, — заверила ее герцогиня.
И загадочно улыбнулась.
Не прошло и часа, как они с Холли уже неслись по дороге, ведущей на восток. Управление экипажем и четверкой лошадей Колин доверил умелым рукам Дугласа, лучшего кучера Бриарвью. Джошуа останется в Девоншире, чтобы отдохнуть после утомительной поездки, а потом он спокойно поедет назад в Мастерфилд-Парк.
Колин изо всех сил старался оставаться в своем углу обитого бархатом сиденья, прижав спину к подушкам и положив руки на колени. А ведь как просто — слишком просто! — было бы заключить Холли в объятия и позволить рукам проникнуть под подол ее амазонки, в которой она отправилась в путь.
Как просто отдаться своим желаниям в полутьме уютного экипажа! Когда дерево в лесу падает, этого никто не слышит… Так, может, и Холли не окажется погубленной, если этого никто не увидит? И некому будет сплетничать?
Как просто найти ответы на эти вопросы, которые понравились бы ему. Увы, от этого они правдой не станут.
Колин крепче сжал руки. Плохо уже то, что они приедут в Мастерфилд-Парк вместе — как парочка любовников, которыми они уже почти стали. Колин покосился на Холли, обвел взором линию ее профиля. Она сидела, свободно сложив руки на коленях, ее тело покачивалось в такт движению кареты.
— Что имела в виду бабушка, когда сказала, что твое место больше не в Бриарвью? — спросил он.
— Вообще-то я точно не знаю. Сначала я подумала, что она на меня сердится и хочет, чтобы я поскорее уехала домой. — Холли задумчиво улыбнулась. — Но твоя бабушка определенно уверена в том, что все закончится хорошо и что мое возвращение в Мастерфилд-Парк поможет делу.
— Ты веришь в то, что это так?
Она пожала плечами.
— Бабушка — идеалистка, — промолвил Колин.
Ему вдруг показалось, будто он получил удар в грудь, и он испытал острую боль, вызванную отчасти угрызениями совести, отчасти — гневом на то, что его мать и бабушка вынуждены были терпеть мужей, пресекающих каждую их попытку привлечь счастье в семейство Эшуортов. За свою боль они получали лишь насмешки и неуважение, к которым примешивалась изрядная доля жестоких пьяных выходок. Возможно, именно в этом состоит правда о семейном проклятии, и речь идет вовсе не об отвергнутой кельтской принцессе, а о наследственном жестоком обращении, страсть к которому передавалась из поколения в поколение, от одного презренного человека к другому.