Этот довод окончательно убедил ее, и она согласно кивнула. Колин направился к двери. Взявшись за ключ, он уже было хотел отпереть замок и пожелать ей доброго утра, но тут, повинуясь внезапному порыву, подошел к ней и крепко поцеловал. Неожиданно его надежды воспарили. Эта женщина любит его, хочет его. Конечно, они должны быть вместе. Конечно, вместе они найдут способ обрести то будущее, о котором мечтают.
Не прерывая поцелуя, Колин нажал на ручку и отворил дверь. И вдруг послышались удивленные возгласы.
Колин поднял голову, и они отскочили друг от друга, как напуганные кролики. Холли, замерев, смотрела на изумленные, шокированные лица, появившиеся за дверью. Сабрина, герцогиня и ее брат и — Святой Господь! — обе ее сестры! А потом яростный вопль привлек внимание Колина к фигуре, которая стояла позади всех, к светлым кудряшкам и высокомерно задранному подбородку. У него подвело живот.
Леди Пенелопа Уингейт. Он совершенно забыл о том, что она с родителями до сих пор находится в Мастерфилд-Парке. И если еще он смог бы как-то убедить родных в том, что они ошибаются, то что делать с Пенелопой и ее родителями? Колин украдкой покосился на Холли. Она покраснела, как мак, и, кажется, еще не перевела дыхание после их поцелуя.
Несколько невыносимых секунд никто не мог вымолвить ни слова. Наконец Пенелопа, надувшись, повернулась и шумно удалилась. Айви поджала губы. Мать Колина обменялась скандально-многозначительным взглядом со своим братом, дядей Хорасом, лордом Шелби.
Молчание нарушила Сабрина.
— Хм! Ну и сюрприз! А мы и не знали, что вы уже вернулись, — произнесла она.
Колин лихорадочно пытался придумать, что бы такое сказать и как извиниться перед ними, но отрицать очевидное было бессмысленно. Последствия их близости были почти физически ощутимы, они были так же сладки и притягательны, как утренняя роса на траве. Не помогло бы ему оправдаться и одеяло, которое он держал под мышкой. Однако когда Колин решился снова оглядеться по сторонам, то он увидел, что Холли высоко поняла подбородок и приосанилась. Она указала рукой на письменный стол.
— Мы изучали образцы лошадиного корма и воды, а потом стали искать в книгах описания случаев острых колику животных, — сказала она. — Кажется, мы нашли ответ на все вопросы.
Его грудь наполнилась теплом от гордости за Холли, за то, каким уверенным тоном она говорила. Ведь, в конце концов, она не солгала, а то, о чем она не упомянула, никого не касается.
Кажется, ее слова заворожили всех, потому что напряжение внезапно спало, все стали наперебой взволнованно спрашивать их о чем-то. Дядя Хорас, повернувшись к Тилди и Эмили, велел им отнести завтрак в гостиную и сказал, что все сейчас придут туда.