Сесиль обеспокоилась, обнаружив у племянницы новые туалеты и драгоценности. Не удовлетворило ее и объяснение Сузан, будто она получила все это от своего ухажера. Тетка была уверена, что такими подарками мужчины расплачиваются лишь за определенные услуги, и в сердцах назвала племянницу шлюхой.
Сузан это стерпела, но Сесиль вскоре обнаружила, что деньги на банковском счету Жака стали катастрофически таять. Сопоставив некоторые факты, она заподозрила мужа в любовной связи с племянницей и, нагрянув домой в неурочный час, застукала их голенькими в постели.
Разразившийся затем скандал разом лишил Сузан всего — даже возможности окончить курсы парикмахеров. Тетка вручила ей лишь обратный билет до Лондона и сказала, что перепишет завещание в пользу сиротского приюта, поскольку собственных детей у них с Жаком не было.
Сузан, однако, не захотела возвращаться домой и стала скитаться по Парижу в поисках какой-нибудь работы. Так она очутилась в ночном клубе, имевшем весьма сомнительную репутацию. Сначала ее взяли посудомойкой, затем, немного получившись, она выбилась в стриптизерши. Именно там ее высмотрел менеджер одного рекламного агентства, с легкой руки которого Сузан и стала фотомоделью.
— Не думай, что это легко — зарабатывать на жизнь позированием, — сказала она Джудит. — Многочасовые съемки меня изматывали. А получала я за это мизер, потому что была никому не известной, начинающей. И потому без колебаний согласилась выйти замуж за богатого старца, которому было уже под восемьдесят. Он клялся, что обеспечит мне безбедное существование, а я обещала быть ему верной женой.
— И ты его нисколечко не любила? — спросила Джудит.
Сузан посмотрела на нее, как на безнадежно больную.
— О чем ты говоришь? Какая может быть любовь, если твой избранник на ладан дышит! Это была не семья, а некий хоспис, где я служила сиделкой. Старик был в ссоре со своими сыном и невесткой, они к нему никогда не приезжали. Поэтому все свое огромное состояние он завещал мне. И документ составил в моем присутствии. Для меня это было хорошим стимулом к смирению. Ты не поверишь, но за все пять лет, что мы прожили вместе, я не завела ни одного романа, ни одной любовной интрижки! Мне даже не пришло в голову припрятать кое-какие средства на черный день. Зачем? Я ведь ощущала себя полновластной владелицей фамильного замка и всех капиталов, что были на счету этого дряхлого подонка.
— Неужели он тебя обманул?!
— Да, представь себе! Незадолго до смерти он помирился с сыном и втайне от меня переписал завещание. Ты ни за что не догадаешься, во сколько были оценены моя верность и долготерпение. В тысячу франков! Не больше и не меньше! На следующий день после похорон меня выставили из замка, и я опять оказалась на улице.