— Так не пойдет. Я вам отдал приказ.
— Где майор Блах? — спросил Свенсон.
— Майор Блах находится в моем подчинении, — ответил Флаусс.
— Вы упорно отказываетесь отвечать на мои вопросы.
— Это мое право!
— Вы сильно ошибаетесь, — мрачно сказал Свенсон и посмотрел на посланника. Он увидел, что вместо страха на лице Флаусса играет самодовольная улыбка и плохо скрываемое торжество.
— Вы отвлеклись, доктор Свенсон. А тут произошли перемены. Очень-очень большие перемены.
Свенсон повернулся к Флауссу, перекинул свою шинель из правой руки в левую, в результате чего карман, из которого торчала рукоять пистолета, оказался в поле зрения посланника. Лицо Флаусса побледнело, и он сделал шаг назад, бормоча:
— К-когда в-вернется м-майор Блах…
— Я буду рад его видеть, — сказал Свенсон.
Он был уверен, что барон фон Хурн мертв.
* * *
Он вышел на площадку, свернул на лестницу и тут увидел майора Блаха — тот стоял, прислонившись к стене так, что из коридора его не было видно. Свенсон остановился.
— Вы слышали? Посланник хочет вас видеть.
Майор Блах пожал плечами:
— Это не имеет значения.
— Вы слышали, в каком состоянии пребывает принц?
— Это, конечно, серьезно, и тем не менее мне немедленно требуются ваши услуги в другом месте.
Не дожидаясь ответа, он пошел вниз по лестнице. Свенсон последовал за ним — на него, как и всегда, произвело впечатление высокомерие майора, но ему еще было и любопытно — что же такое может быть важнее, чем состояние принца?
* * *
Блах повел его через дворик в столовую солдатской казармы. Три больших белых стола были очищены, и на каждом лежало по солдату в черной форме, еще по два солдата стояли в изголовье каждого стола. Два первых солдата были живы, голова и грудь третьего были укрыты белой материей. Блах указал на столы и, не говоря больше ни слова, отошел в сторону. Свенсон набросил свое пальто на спинку стула и увидел, что его медицинский саквояж уже здесь и стоит на металлическом подносе. Он бросил взгляд на первого солдата, который корчился от боли — левая его нога была, видимо, сломана, — и с отсутствующим видом принялся готовить инъекцию морфия. Состояние второго солдата было хуже — дыхание неглубокое, грудь в крови, лицо бледнее воска. Свенсон распахнул мундир на солдате, закатал окровавленную рубашку. Узкий порез между ребер — легкие, может, задеты, может, нет. Он повернулся к Блаху.
— Как давно это случилось?
— Час назад, если не больше.
— Он может умереть из-за того, что помощь не была оказана вовремя, — сказал Свенсон, потом повернулся к солдатам. — Привяжите его к столу. — Пока они делали это, он подошел к солдату со сломанной ногой, закатал на нем рукав и сделал инъекцию. Выдавливая жидкость из шприца, он вполголоса сказал: — Ты выздоровеешь. Мы сделаем все возможное, чтобы поправить тебе ногу, но ты должен подождать, пока мы будем заниматься твоим товарищем. А сейчас ты уснешь.