— А как мне найти этого Митрохина? — поинтересовалась я. — Может, он мне что продаст?
— Вряд ли, — покачал головой парень. — Он чем-то другим торгует. Во всяком случае, в технике он совсем не сечет. А телефон, если хотите, я дам.
Он продиктовал мне номер, я записала и повернулась, чтобы уходить, и тут мне в голову пришла еще одна мысль.
— Дай мне на всякий случай домашний телефон Лунина. Я с его женой поговорю.
Мой собеседник уже опять сидел перед компьютером, однако игра еще не включилась, и потому он оставался пока доступен для общения.
— Жена? — удивился он. — Никогда по этому телефону никто, кроме самого Олега Евгеньевича, не отвечал. Ладно, записывайте.
Он продиктовал номер, и мне действительно пришлось его записать. Дело в том, что это был совсем другой номер, чем домашний телефон Луниных, который мне дала Катя.
ГЛАВА 3
В отсутствие хозяина
Выйдя из автобуса, я огляделась. То ли погода была виновата (хотя был март, но падал снежок, дул мерзкий сырой ветер), то ли вообще у людей в этот вечер не было настроения гулять, но во всяком случае на проспекте Смелых не наблюдалось ни души. Прямо против меня возвышалось неуклюжее здание, вероятно, казавшееся своим создателям величественным. Это был региональный Институт проблем материнства и детства. Именно здесь располагался офис господина Митрохина, лунинского компаньона.
Здание производило впечатление необитаемого — в окнах не было света, возле подъезда сиротливо жались несколько машин. Видно, дирекция института сопротивлялась новым временам и неохотно сдавала помещения в аренду коммерсантам; Митрохин оказался в числе немногих, кому разрешили переступить священный порог.
Переступила его и я. И тут же была остановлена грозным окриком вахтерши:
— Вы, женщина, к кому?
— В фирму «Файл».
— У нас тут не фирма, а институт. Здеся таких нету.
— Да нет, есть. На втором этаже. Вот их телефон.
— У меня нет указания кого ни попадя пропускать. У вас пропуск есть?
— Какой же в фирму пропуск?
— Ничего не знаю. Давайте пропуск.
На лице вахтерши читались неподкупность и патриотизм, замешанный на идиотизме. Напрасно я пыталась бы всучить ей деньги — хотя могу поспорить, что в последний раз она видела зарплату месяца два назад (институт бедствовал). Она неколебимо будет сидеть на своем посту, пока не разморозится отопление и рухнут неремонтируемые стены. Пока есть что охранять — она будет охранять.
Я поняла, что мне придется прибегнуть к последнему средству. Достав заветную книжечку, я стальным голосом изрекла:
— Я, товарищ, из органов. Нахожусь на спецзадании. Разоблачаю спекулянтов.