— Танечка, не пугайся, это я, — по странной иронии судьбы, эта фраза прозвучала ответом на мой мысленный вопрос. А голос, как и теплая ладонь, принадлежали Герману Мародерскому. Герою-любовнику с янтарными глазами и лицом, по сравнению с которым лик голливудской кинозвезды — всего лишь среднестатистическая мордашка из массовки.
— Что ты здесь делаешь? — моментально насторожилась я. А Герман мог убить Перцевого? За что? Мотива я не вижу. К тому же Мародерский вроде бы провел весь день в своем кабинете. Хотя кто его знает, вот Лавкины вроде бы тоже обзавелись алиби. А алиби Мародерского я даже проверить не потрудилась — убедила себя в том, что Перцевого убила женщина, потому что слышала женский голос. Наивная Татьяна, ну какой убийца станет общаться с жертвой, да еще в ванной? Дурдом, причем полный!
— Я, вообще-то, ехал с работы, — удивившись и немного оскорбившись от моего странного тона, пояснил Герман. — Увидел твою машину и решил, что ты где-то поблизости. А я пытался сегодня дозвониться тебе домой, только не получилось.
От такой теплой тирады хотелось расползтись повидлом по стенке, но где-то в глубине холодком сверлила мысль: а что, если этот обаятельный мужчина и есть убийца? Если это он, ухлестывающий за мной, застрелил Перцевого, организовав себе алиби?
— Может быть, мы прогуляемся? Погода такая чудесная! — с повышенным пылом предложил Герман, стараясь не обращать внимания на мое молчание.
Я продела руку в его полусогнутую, опершись о локоть мужчины, и кивнула, внутренне готовая к чему угодно. Мы побрели по улице, легкомысленно болтая. Но я внимательно прислушивалась к своим внутренним ощущениям, готовясь среагировать при первой опасности, и решила немного потрепать нервы также и Герману. Так сказать, послужить катализатором. В конце концов, он оказался в странном месте в странное время. Возможно — и даже скорее всего! — не случайно. В совпадения я давно разучилась верить.
— Представляешь, — сообщила я, — у меня есть знакомый в ментовке, и он такое мне нарассказал!
Герман вроде бы интереса не проявил, но мне показалось, что он несколько сильнее прижал мою руку к своему боку. Не дождавшись большей реакции, я продолжила:
— И он говорил, что в деле Перцевого открылись новые данные, еще никому не известные.