На выщербленном фасаде красовалась эмблема Ксима — голый череп, из глазниц которого били яркие лучи. Внизу была выложена надпись на давно уже мертвом языке: «Вечное преклонение перед Ксимом, чья рука закрывает звезды, чье имя переживет время».
Хасти задержалась на пару секунд, чтобы поглядеть на свое отражение в отполированной колонне и удостовериться в сходстве с сестрой. Но в голову мгновенно полезла всякая ерунда. Хэн Соло… как он внезапно поменял о ней мнение. Тут она чуть не вскипела, вспомнив, как он приставал к ней. Да какое ему, собственно, дело, застегнут или нет на ней ремень безопасности?! Но корабль он посадил мастерски, надо признать. Это произвело на нее впечатление. Но не потому ли он так лихачил, что хотел произвести впечатление? Она фыркнула. Либо этот олух не способен понять, что не нравится ей, либо не хочет признать очевидный факт.
Злясь на пилота, Хасти нескладно пересекла улицу и через разрушенный портик прошла внутрь хранилищ. Там было темно и прохладно. Она оказалась в огромном круглом зале. По мысли строителей, он должен был освещаться монументальными люминесцентными панелями. Вместо этого повсюду мигали слабые огоньки масляных ламп. Хасти не удивилась бы, увидев воткнутый в стену факел.
В центре зала располагались конторки, перегородки делили пространство на конторы. Между ними бродили местные жители, нагруженные кассетами, старомодными информационными катушками и даже — Хасти не удержалась и покачала головой — пачками компьютерных распечаток.
Из полумрака к ней шагнул человек — высокий, широкоплечий, с волосами такого же белого цвета, как и раздвоенная борода. Двигался он уверенно и проворно, на пятках у него висел помощник, казавшийся полной его противоположностью — низкорослый, субтильный, с длинными черными волосами, расчесанными на пробор. Голос высокого был сердечен и мягок:
— Я — хранитель. Как я могу вам помочь?
Хасти задрала подбородок, сожалея, что давно не практиковалась в местном выговоре.
— Депозит, — сказала она. — Я хочу забрать то, что принадлежит мне.
Хранитель причудливо переплел пальцы и сделал руками необычный жест; вежливое приглашение, вспомнила Хасти.
— Разумеется. Я лично помогу вам.
Он что-то пробормотал, нагнувшись к помощнику. Тот испарился.
Хасти вовремя вспомнила, что ей следует держаться справа от мужчины, как принято на Деллалте. Коридоры хранилищ, отмеченные плесенью столетий, были украшены орнаментом из цветных кристаллов. Во многих местах мозаика потрескалась, ее кусочки осыпались, обнажив голые стены. Звуки шагов вязли в сумраке над головой.