В хлеву уже все закончилось. Машка валялась в куче навоза с вилами в брюхе. Головорезы седлали лошадей. Двух — на троих. Два коня на троих бандитов никак не делились.
Богдан не выбирал и сразу пристрелил Алпамыса.
— Ты чего? — испугался Серега и схватился за револьвер.
— Тут всего два коня. Как ты думал ехать, на корове, что ли?
Серега испуганно смотрел на труп Алпамыса, который только что был жив и полон желаний.
— Или я ошибся и нужно было тебя шмалять? — уточнил Богдан.
На лице Сереги отразилась мучительная работа мысли, после чего он согласился, что своя рубашка ближе к телу.
Раздался первый выстрел. Второй. Марфа заголосила пуще прежнего, но третий выстрел оборвал и ее крик. Богдан кивнул — он не сомневался, что Дормидонт не захочет мучить семью.
Четвертый выстрел. Все, дело сделано.
— Берем только деньги, — сказал Богдан Сереге.
Через пять минут они уже мчались по следам угнанного коня.
Погоня
Судя по следам, наездник был неопытный.
Конечно, Богдан и сам не родился в седле, в отличие от новопреставленного Алпамыски, однако за те полгода, что пришлось разбойничать, кое-чему научился. Неизвестный же вор точно никогда не ездил верхом. Хотя, откуда он взялся, Богдан уже понял: кто-то из казачьего отряда.
Казак, который не умеет ездить верхом, — это какая-то ерунда, но еще большей ерундой было, что он скачет в сторону красных. Пытается нагнать своих? Вот так, по большой дороге? Что-то не сходилось. Скорее всего, казачок был предателем или вообще никогда казачком не был. По следу видно — конь то плетется, то вскачь пускается и вряд ли он успел за ночь преодолеть даже полпути. Вот — видно, что жеребец едва копытами перебирает; тут вообще стоял, видимо, ездок заснул.
Мысль о том, что из-за увальня, который болтается в седле, как мешок с навозом, пришлось убить несколько человек, злила неимоверно. Прежде чем убить этого жалкого воришку, Богдан непременно расскажет ему, чем обернулось похищение коня для Машки и для остальных. Чем светлее становилось, тем больше Богдан верил, что должен отомстить за смерть пяти безвинных душ.
Еще беспокоил Ясный, которому вчера не удалось отправить весточку. Что ж, если вор скачет в Лбищенск, у Богдана будет возможность лично все рассказать своему покровителю.
— Эй, Богдан, смотри! — воскликнул Серега и осадил коня.
След на дороге был хорошим знаком. Не то ездок слишком сильно потянул за поводья, не то шенкелей наподдал, но Серегин жеребец взбрыкнул и сбросил седока. Ездок упал на спину, встал, побежал догонять коня. Догнал, взял под узду и дальше пошагал пешком.