Решение пришло само по себе.
— Чем ты здесь, товарищ начальник, занимаешься? — спросил Богдан из темноты.
— Что ты здесь делаешь?
— Мне было интересно, куда ты повел этого субчика. Где он, кстати? Под бочкой?
— Некогда болтать. Мне нужна ваша помощь. Машину водить умеете?
Ни Богдан, ни Серега автомобилем управлять не умели. Ясный, впрочем, на это и не надеялся.
— Я сам все улажу. Вы сидите тихо и не рыпайтесь, а лучше — ищите этого вашего гонца. Найдете — беру в долю. Ах, да… вы мне еще понадобитесь сейчас. Отставить поиски, доделаем дело, тогда ими займетесь.
Шпион и бандиты покинули двор. Дрожащий от холода и страха соглядатай, прятавшийся в дровяном сарае, осторожно вылез наружу и пошел за ними следом, прячась в тени.
Казаки
— Господин полковник, есть пленные, — разбудил Бородина Белоножкин.
— Давно взяли?
— Никак нет, полчаса назад доставили.
— В каком направлении двигались?
— Сломихинская. На «Руссо-балте» ехали.
— Ишь ты, богато. Небось двадцатичетырехсильный?
— Так точно, господин полковник!
— Уже допросили?
— Вас ждем.
— Добро, идем скорее.
Для допроса с пристрастием еще в прошлую ночь выкопали блиндаж в одном из амбаров, чтобы криками не смущать бойцов. Допрос на войне — штука грязная и громкая, заплечных дел мастеров не любит никто, думают — ироды они окаянные, креста на них нет. Но кто-то же должен эту работу делать?
Полковник Бородин предпочитал делать ее сам. Не потому, что любил истязать, это ему как раз не нравилось. Полковнику хотелось сохранить душевное спокойствие своих бойцов, чтобы не приходилось им вскакивать ночью от кошмаров, будто кто-то загоняет тебе иголки под ногти, или прижигает порезы окурками, или выдергивает пальцы из суставов.
Пленные в полуподвешенном состоянии, касаясь пола только пальцами ног, раскачивались на крюках, торчащих из накатного потолка.
— Представьте мне наших гостей, — велел полковник подхорунжему.
— Вот этот, — Белоножкин ткнул пальцем в молодого человека с заплывшим глазом и опухшей верхней губой, на которой запеклась сукровица, — заместитель начальника штаба Колокольников Роман Игнатьевич, одна тысяча восемьсот девяносто пятого года, мещанин из Николаевска. Другой, — подхорунжий показал на хмурого усатого мужика средних лет, — Деревянко Денис Дмитриевич, одна тысяча восемьсот семьдесят восьмой, крестьянин Самарской губернии.
— Превосходно. Полагаю, автомобилем управлял молодой человек?
— Так точно, ваше превосходительство.
— Чем его так?
— Это Усатов из пращи метнул. Надо было без выстрела взять, вот он и переборщил.
— Ох уж этот Усатов. А Деревянко, значит, сопротивления не оказал?