— Так точно, смирный.
— Добро, это настраивает на хороший лад. Итак, — полковник снял китель и начал закатывать рукава рубашки, — мы можем значительно ускорить ту неприятную процедуру, к которой должны приступить. Я собираюсь задать вам несколько неудобных вопросов о составе и расположении сил в станице Лбищенской. Я понимаю, что чувство долга и взаимовыручки не велит вам сотрудничать с врагами, предавать своих сослуживцев. Но я предоставлю вам две уважительные причины, которые должны примирить вас с чувством долга. Во-первых, честно отвечая на вопросы, вы сохраните жизни не только себе, но и своим друзьям, потому что количество боеприпасов у нас ограничено и стрельба будет лишней тратой времени и ресурсов. Мы не собираемся убивать пленных, нам нужен только ваш командир Чепаев, остальных мы согласны с богом отпустить по домам или разрешить присоединиться к белому движению. Во-вторых, добровольное сотрудничество избавит вас от допроса с пристрастием. Уверяю вас, куда лучше и безболезненнее ответить сразу.
— Напугать хочешь, гнида белая? — спросил заместитель начальника штаба.
— Что вы, Роман Игнатьевич, ни в коем разе. Если бы я хотел вас напугать, я бы взял клещи и выдрал зуб вашему товарищу, уверяю, это безотказно действует. Но мне хочется обойтись без этого, поэтому я вас спрашиваю — будете ли вы говорить?
— Иди к черту.
— Вы правы — несомненно, после смерти я отправлюсь в ад. Однако, если верить большевистским догматам, загробной жизни не существует, и я могу избегнуть адских мук, а вот вы просто так не отвертитесь.
— Стойте! — завопил Деревянко, увидев, как полковник берет клещи. — Не трогайте его, я все скажу!
— Заткнись, Деревянко, я тебе приказываю! — обернулся к товарищу Колокольников.
— Данил Наумович, заглушите Романа Игнатьевича.
Белоножкин заткнул молодому пленнику рот кляпом и надел на голову мешок.
— Я вас слушаю, Денис Дмитриевич.
— Христом богом прошу, не мучайте нас! Все расскажу, только не мучайте.
— Данил Наумович, спрячьте инструменты.
Пока подхорунжий убирал пыточные инструменты в сумку, красноармеец Деревянко следил за ним. Потом перевел взгляд на полковника:
— Спрашивайте.
— Вот это дело. Итак, братец, расскажи нам — куда вы ехали в столь поздний час?
— В Сломихинскую ехали.
— Вот так, с бухты-барахты? Что-то ты, братец, утаить пытаешься…
— Мы люди служивые, приказ получили — выполняем. Ваше высоко… велите спустить меня вниз, затек я совсем. Вы не сомневайтесь, я не убегу, Христом богом клянусь.
— Отвечай, зачем ехали в Сломихинскую?
— Говорю же — приказ получили. Велели перегнать автомобиль в Сломихинскую и ждать дальнейших распоряжений.