— Чепаевцы всегда были дикой бандой, — сказал он. — Большевики хоть и хамы, но преследуют определенную цель, насаждают извращенный, но порядок и требуют дисциплины. Чепаеву дисциплина чужда. Вот он и нашел себе компанию. Жаль, что ночью его вольнице придет конец. Крайне любопытно было бы узнать, как он собирался пересечь пол-России, оказавшись вне закона, да еще и со своей ордой.
Большинство задержанных были жалкими ничтожными людишками, обмочившими штаны, едва заметив казачий разъезд. Все задирали руки вверх, умоляли не убивать, обещали рассказать все-все и безропотно умирали. Из-за жесткой экономии боеприпасов их кололи штыками.
Однако под конец дня жизнь вдруг закипела.
С наступлением темноты подхорунжему Белоножкину доложили, что два странных человека привезли Чепаева и хотят награду.
Белоножкин был чрезвычайно хладнокровным казаком. Несмотря на невысокое звание, должность его в походе была второй после полковника; должность выборная, что многое говорило о подхорунжем.
— Нас обнаружили? — уточнил он у рапортующего.
Казак почесал голову.
— Наверное, нет, — сказал он.
— Как же нас нашли?
— Они, ваше благородие, точно знали, где мы есть.
— Ну, пойдем, посмотрим, что там за Чепаева привезли.
Задержанные оказались колоритной компанией. Убогий мужичок, явно скорбный умом; молоденький красноармеец с большими ясными глазами и милым детским лицом и связанный по рукам и ногам мужчина, ухоженный, с бравыми фельдфебельскими усами, лежащий без чувств у красноармейца в ногах.
Скорбный умом мужичок держал на вытянутых руках обломок оглобли. К оглобле на манер белого флага был привязан грязный медицинский халат.
— Ведите меня к Ленину, — сказал он неожиданно.
— Чего? — растерялись казаки.
— К Ленину меня ведите, говорю!
— Зачем тебе Ленин, милый? — невозмутимо поинтересовался подхорунжий.
— Умом он тронулся, ваше благородие, — заступился за умалишенного красноармеец. — Отпустили бы вы его, не со мной он.
— А ты кто таков?
— Курнаков Яшка.
— Документы есть?
— Только книжка красноармейца.
— Покажи.
Красноармеец вынул из нагрудного кармана книжку, протянул Белоножкину. Подхорунжий без интереса пролистал документ и спросил, кивая на бесчувственное тело:
— А этого зачем приволок?
— Это, ваше благородие, Чепаев, вы не видите, что ли?
— Не вижу. У него документы имеются?
— Не знаю.
— Обыскать, — велел Белоножкин, и казаки в несколько секунд выпотрошили содержимое карманов «Чепаева».
Документов при усатом не оказалось. В карманах лежали коробка с леденцами, расческа, лупа и карандаш.
— Как же я узнаю, что это Чепаев? — удивился Белоножкин. — Ты его не убил случайно? Что-то он попахивать начал.