— Иногда. Я стараюсь не думать об этом.
— А я, — Салли рассмеялась, — все думаю, готова ли я к тому, чтобы стать бабушкой?
— Ты получила что-нибудь от Саймона?
— Рождественскую открытку. Там всего несколько строчек. Пишет, кстати, что вместе с ним служит летчик по фамилии Коулмэн.
* * *
Было девять часов, когда Салли пожелала всем спокойной ночи. Она посмотрела на ослепительно сверкающее рождественское дерево, на кучу подарков под ним и отвернулась, чтобы никто не заметил ее слез. Не здесь хотелось бы ей быть в этот вечер, а в доме любви и счастья Салли и Дэвина в Аризоне.
Салли набросила на плечи пальто с меховым воротником и тихонько спустилась по задней лестнице на кухне. В лицо ударил холодный ветер. Она поежилась. Только не плакать, иначе слезы замерзнут на ресницах. Дойдя до маленького кладбища, Салли откашлялась и глубоко вздохнула.
Веселого Рождества тебе, мама. Веселого Рождества тебе, Коттон. Вы уже знаете, что я… неверная жена. Я сделала это, понимая на что иду. Знаю, мама, ты сейчас качаешь головой и говоришь: «Ах, Салли, Салли», — а в глазах у тебя горе. Иногда я сама от себя в отчаянии. Я пытаюсь не плакать, мама. Несколько дней назад пришли открытки от Эша и Саймона. Саймон пишет, что сбил знаменитого японского летчика, из-за которого погибли двадцать пять наших ребят. У Эша тоже все в порядке. Скоро они возвратятся домой. Живые и здоровые. Мама, я каждый день молюсь за них, как ты учила меня когда-то. Веселого Рождества тебе, мама. Скажи папе… ты знаешь, что ему сказать.
Салли перешла к могиле Коттона. Веселого Рождества тебе, дружище. Не знаю, что тебе сказать, Коттон. У меня замечательные сыновья. Наверное, это самое важное. Но я чувствую… пустоту. Я не хочу быть здесь. Мне неприятно притворяться перед Филипом. Как ты думаешь, Коттон, не наказывает ли меня Бог?» Ответа не последовало, и Салли поплотнее завернулась в пальто. Возвращаться в дом не хотелось.
— Салли?
— Филип? Что ты здесь делаешь?
— Разговариваю с тобой. Слышал, как ты сошла по ступенькам, а потом — как закрылась дверь. Выглянул в окно, а ты здесь. Посмотри на меня, Салли. — Он похлопал ее по щеке, осторожно смахнул с ресниц слезы. — Почему три человека должны страдать в этот прекрасный праздник, если достаточно одного? Ты можешь объяснить это, Салли? Да или нет?
— Нет, — пробормотала Салли.
— Хорошо, я всегда говорил, что ты моя лучшая ученица. Я сейчас прогрею машину, а ты собери сумку, тебе надо успеть до полуночи. О, вот мой рождественский подарок вам обоим.
Он вынул из внутреннего кармана небольшой сверток.