«Что такое? - думаю я. - Расстрел? Неужели?»
Я оглянулся на офицеров. Вдруг никто не выйдет, пронеслось у меня.
Нет, вышли человек пятнадцать. Идут к стоящим кучкой незнакомым людям и щелкают затворами.
Прошла минута. Долетело: «Пли!»... Треск выстрелов. Крики, стоны... Некоторые отходили, некоторые добивали прикладами и штыками ещё живых.
Около меня кадровый капитан, лицо у него как у побитого. «Ну, если так будем, на нас все встанут», - тихо бормочет он.
Подошли расстреливавшие офицеры. Лица у них бледны. У многих бродят неестественные улыбки, будто спрашивающие: ну, как вы на нас после этого смотрите?»
Так и произошло, как говорил капитан: на них все и встали.
Подобных эпизодов у Гуля много. Приведу ещё только один, прямо касающийся затронутого мародерства: «Когда мы погнали их за станицу, видим, один раненого перевязывает... Капитан Ю. раненого застрелил, а другого Ф. и Ш. взяли. Он им говорит, что его мобилизовали, то, другое, а они спорят, кому после расстрела штаны взять, штаны хорошие. Ф. кричит: «Капитан, у меня совершенно рваные!». А Ш. уверяет, что у него ещё хуже...» Да, это не художества, а правда истории, но в фильме ею наделили только чапаевцев.
Тут недавно об исторической правде очень философически сурово высказался ещё один известный автор - народный артист СССР Л.К. Дуров, лауреат премии «Пегас»: «Наша история вся перевернута с ног на голову. Мы долго лгали самим себе... Историческая ложь, как моток, наматывалась десятилетиями и искажала правду...» («АиФ», №8). Представляете: вся история на голове стоит!.. Правда, судя по контексту, Лев Константинович имеет в виду лишь советскую историю, время «иллюзорной советской власти»; к истории дореволюционной поры у него претензий нет, его вполне устраивают и титул Тишайший, которым был удостоен царь Алексей, утопивший в крови крестьянское восстание Разина, а его самого приказавший четвертовать на Болотной площади; и прозвание Благословенный, данное царю Александру, о котором один просвещенный современник однако сказал: «Властитель слабый и лукавый, плешивый щеголь, враг труда, нечаянно пригретый славой…»; и чин Освободителя, который получил другой Александр, коего за освобождение крестьян от земли угрохали; и то, что причислен к великомученикам царь Николай, 9 января 1905 года перед своим дворцом расстрелявший голодных и нищих, шедших к нему с детьми, с хоругвями и его портретами за защитой от нищеты и бесправия... Тут, говорю, у товарища Дурова никаких сомнений, колебаний или даже раздумий нет.
А вот в советской истории, уверяет артист, всё перевернуто ногами вверх. Но что же именно? Может, не было никакой Октябрьской революции, а просто г-н Керенский А.Ф. передал дела тов. Ульянову В.И., как Черномырдин – Кириенко, да укатил в Америку – и всего-то делов? Или врали нам о каких-то походах Антанты против Советской России, а на самом деле англичане да французы, американцы да японцы самоотверженно помогали большевикам в войне против царских генералов? И неужели мотали нам моток лжи о том, что к 1937 году СССР стал первой державой Европы, а на самом деле мы плелись, как ныне, за Португалией? Или заливали нам, будто Красная Армия разгромила немцев, а истинная-то правда в том, что немцев разгромили американцы, они и Берлин взяли, и флаг над рейхстагом водрузили не наши ребята Миша и Мелитон, а лихие американские парни Майкл и Джон. Может, брехали и о том, что после войны СССР стал сверхдержавой, обрел атомное, а потом водородное оружие, первым вырвался в космос, первым отправил на Луну самоходную тележечку и свой советский вымпел, первым построил АЭС, первым спустил на воду атомный ледокол? Может, на самом-то деле СССР был «иллюзорной» державой? Может, и Юрий Гагарин был вовсе не первым в космосе, до него там побывали первыми, конечно, американцы, а за ними еще человек десять, включая граждан Мадагаскара?