Продержаться удалось несколько лет. Когда им поставили вопрос жёстко: или вы с нами, или мы без вас, министр образования областного правительства Сергей Наумов сказал: «Процесс (перехода на нормативное финансирование. – А.К.) осуществлять, но поэтапно, иначе произойдёт обвальное закрытие сельских школ».
В 2009 году, помимо того что давали «души ребят», добавляли из бюджета области каждой школе ещё 75 процентов средств, в 2010-м – 50, в 2011-м – 25. Но за это время закупили автотранспорт, оборудованный для перевозки детей. Оснастили базовые школы всем необходимым.
А потом возник проект «Учительский дом» как реальная возможность сохранить малокомплектные сельские школы. Проект предусматривал два варианта: когда школа находится в частном доме учителя (деревня Овечий овраг Краснооктябрьского района) и когда жильё для учителя оборудуется в школе (деревня Лукино Богородского района).
– На образование у нас уходит около 46, на здравоохранение – около 20 процентов бюджетных средств, – говорил мне глава администрации Богородского района Сергей Пушкарёв. – За эти годы не закрыто ни одной школы.
– А не проще ли было всё-таки закрыть её, – я имею в виду Лукинскую школу, ставшую «Учительским домом», – а средства направить на другие цели?
– Да что вы, – удивляется Пушкарёв, – мы, наоборот, ищем пути сохранения таких школ, потому что надеемся, что они будут наполняться...
– За счёт чего?
– За счёт увеличения рождаемости. К нам много семей приезжает из других областей и даже стран. Мы реально участвуем в программе по переселению соотечественников.– И добавил: – Да, деньги считать нужно, но всё через деньги провести нельзя.
А в Себежском районе Псковской области чиновники думали иначе. Они крутили колесо реформ, лишь бы отчитаться. Там родителям стало понятно: в области создана уникальная машина по уничтожению не только сельских школ, а и самого села. К примеру, здесь, в Красноармейской волости, вначале убрали садик, это уже подвигло молодые семьи либо уезжать, либо отказываться от планирования детей. Потом сократили фельдшерско-акушерский пункт. Теперь взялись за школу. А школа для села – это градообразующее предприятие. Она потянет за собой ликвидацию библиотеки, центра досуга, а в перспективе и волостной администрации, самой волости.
В самый, казалось бы, трагический момент из уст в уста стало передаваться странное, никогда не произносившееся доселе слово – суд. А что суд? Что он решит? Но всё чаще и чаще это слово заменяло все остальные слова. Суд, суд, суд...
Родителям и учителям Малаховской школы повезло дважды. Во-первых, с главой местного самоуправления. Виктор Лапшин – бывший офицер, приехал в эти края из Латвии, не согласившись быть там гражданином второго сорта. Здесь взял брошенную деревню, брошенные земли и фермерствовал, пока граждане не призвали его на другую службу. В конфликте между школой и районной администрацией он с самого начала встал на сторону родителей и учителей, и это, без сомнения, придало им силы.