Барбара действительно сказала то, что думала. Натаниэль обнял ее и крепко прижал к себе. Так он и держал ее в объятиях, пока она рыдала о своей чуть было не погибшей душе.
— Это несправедливо… — она прижалась к теплой широкой груди. — Я не хочу тебя любить…
— Я знаю, ангел мой.
— Какой я ангел? — взвилась Барбара. — Я кокотка, шлюха…
Он решительно закрыл ей рот ладонью. Барбара впервые видела его рассерженным.
— Никто не посмеет называть мою жену шлюхой, — он говорил строго, а глаза уже смеялись. — В том числе и она сама.
— Об этом не может быть и речи. Я не могу стать вашей женой, Натаниэль.
— У вас просто нет выбора. Вы меня соблазнили, — Натаниэль поцеловал ее в шею, — и теперь должны выйти за меня замуж.
— Ну как вы не понимаете?! Я ведь назвала вещи своими именами. Всю свою жизнь я была шлюхой.
— Вся жизнь — это очень много.
— С тех пор, как мне исполнилось пятнадцать лет….
Это признание вырвалось у Барбары против ее воли. Она ждала, что уж теперь-то Натаниэль точно отпрянет от нее, с отвращением отстранится, но он по-прежнему прижимал ее к себе.
— Пятнадцатилетняя девочка не может быть шлюхой. Только жертвой, — тон у него был спокойным, сдержанным.
— Жертвой? Даже если ее отдают мужчине желающие услужить ему родители? И просят быть любезной? Делать все, что он пожелает, и ни в коем случае не плакать?
— Услужить кому?
— Герцогу Касторскому.
— Дядя короля, — задумчиво сказал Натаниэль. — Жаль, что он мертв. Я бы убил его за вас.
Слова эти прозвучали так обыденно, что Барбара слегка растерялась.
— Натаниэль, — она попыталась заглянуть ему в глаза, — с тех самых пор…
— С тех самых пор вы наказывали себя за то, в чем не было вашей вины, — закончил он. — Но вы потратили на это достаточно много времени, любовь моя. Вы выйдете за меня замуж и будете самой преданной и верной женой, какую только можно пожелать.
— Но я не могу…
— У вас нет выбора, — повторил Натаниэль и улыбнулся. — Вы станете моей женой. Вы ведь не глупая женщина, хотя и вели себя столько лет столь неумно. Даже если вам хочется и впредь наказывать себя, вы слишком добросердечны, чтобы наказывать заодно и меня. Ну что, любовь моя, вы выйдете за меня замуж?
Барбара была ошеломлена.
Она-то не глупая, а вот он, похоже, глупец. Нет, безумец. Но такой красивый и такой… Это ее мужчина. Так почему бы не поверить вдруг в невозможное?
— Если вы… ты еще будешь желать меня завтра утром… — она сказала Натаниэлю «ты» и тут же поняла, что по-другому уже не будет.
— Я буду желать тебя даже на смертном ложе, когда стану совсем дряхлым стариком.