Конечно, Барбара ему не поверила. Но она любила Натаниэля и поэтому улыбнулась сквозь слезы, а затем крепко обвила руками его шею. И она же первая уснула.
Эмма вышла на темную, пустынную улицу. Решившись на столь безрассудный и к тому же опасный поступок, она пожелала иметь в запасе некоторое время. Бегство из дома леди Селдейн — женщины, окружившей ее заботой в столь сложный период жизни, — было кроме всего прочего черной неблагодарностью. Она ведь покидала особняк потихоньку, оставив лишь записку с извинениями и краткими объяснениями. И хотя руководили Эммой самые благородные чувства, она не переставала терзаться сомнениями, правильно ли поступает.
Леди Селдейн нельзя пускаться в столь длительное путешествие. Она уже стара и нездорова. Ей не пойдет на пользу поездка в Ирландию. Это ведь нужно проехать через всю страну, а потом еще плыть по морю. Леди Селдейн не без причин редко выходила из дома… Как можно ей сейчас ехать на другой конец Англии, коль скоро за последние двадцать лет она не была дальше Эссекса, где живет ее дочь?
Имелась у Эммы и другая, куда более весомая причина для того, чтобы отказаться от ее гостеприимства. Она решила раз и навсегда порвать с прошлым. Прежде всего с теми, кто знал Киллорана. Ей предстоит новая жизнь, в которой нет места ни Киллорану, ни даже Натаниэлю Хепберну. Она найдет себе приют где-нибудь подальше от Лондона. Там, куда сможет добраться на небольшие деньги, которые одолжила у леди Селдейн, правда, без ее ведома. Она их обязательно вернет, как написала в прощальной записке. Если удастся, она найдет работу. Если же нет, значит, потребует свое у кузины Мириам. Она так хочет жить без воспоминаний, без несбыточных желаний! Вести простую, спокойную жизнь там, где ее никто не найдет.
Вещей у Эммы при себе было немного. Киллоран переслал ей черные шелковые платья, но леди Селдейн решительно отвергла этот гардероб.
— Ты же не в трауре, — она пожала массивными плечами. — Что хорошего в том, чтобы наряжаться этакой вороной?
Через два дня у Эммы уже были другие платья — нежных пастельных тонов, которые очень шли к ее рыжим волосам. Правда, такие цвета носят девицы, а Эмма таковой уже не была… Эта мысль сразу потянула за собой другую. Лорд Киллоран… И пусть одна часть ее души ненавидела этого человека, вторая по-прежнему разрывалась от любви к нему.
Вечером, а тем более ночью, на улицах Лондона никогда не было безопасно. Эмме недавно предоставилась возможность убедиться в этом, однако за прошедшее время она успела забыть об осторожности. Занятая горестями души, она не думала об угрозе своему телу. Ни звук шагов позади, ни мелькание теней не привлекли внимание девушки.