* * *
Выяснив все, что их интересует, коллеги уступили арестованного Вильмонту. Но как Анри ни бился, ему не удалось узнать ничего нового. Густафсон клялся и божился, что никому не передавал служебных сведений о царской яхте. В какой-то момент Кошечкин отозвал коллегу-жандарма в сторонку и сказал, кивая на задержанного:
– Вы ничего из него более не выжмете. Я эту кроличью душонку насквозь вижу. Если бы он что-то знал, то уже рассказал бы. Похоже, мы напрасно грешили на него в этом деле.
* * *
Однако через два дня Кошечкин сообщил Вильмонту, что появились интересные новости. Анри немедленно поспешил в железнодорожную жандармерию, в которой после ареста содержался лоцман. На этот раз он нашел Густафсона отдохнувшим, порозовевшим и даже вальяжным. Вместо тюремной робы арестант был облачен в бархатный домашний сюртук, завязанный в талии небрежным узлом. Его сияющий белизной жилет, душистые волосы и очки в тонкой оправе свидетельствовали об удивительном для его положения благополучии. Густафсон сидел в удобном глубоком кресле и по ходу беседы покуривал сигару. Происходящее совсем не было похоже на допрос, скорее на разговор трех приятелей.
В награду за словоохотливость Кошечкин не отправил ценного свидетеля до суда в тюрьму, где, опасающиеся разоблачения, контрабандистские бароны могли с ним расправиться. Густафсон содержался под усиленной охраной в небольшой комнате без окон, временно превращенной в камеру. Хотя камерой данное помещение можно было назвать лишь условно. Оно было обставлено хорошей мебелью. Арестант получал из дома необходимые ему вещи. Кошечкин следил только за тем, чтобы в передачах не было предметов, с помощью которых узник в минуты душевного упадка мог бы покончить с собой. И чтобы оставшиеся на свободе дружки не подсыпали яду в доставляемую для узника из трактира еду.
Лоцман еще раз повторил для приехавшего жандармского капитана то, что прежде уже сообщил местным офицерам: оказывается, он слышал, что нападение с помощью мин на «Полярную звезду» организовало финское подполье. А поддерживают сепаратистов – снабжают деньгами и оружием – якобы шведы.
– Я даже знаю место в шхерах, где находится тайная база террористов. Они зовут ее «храмом».
Чтобы сразу отвести от себя возможные подозрения в причастности к банде националистов, Густафсон особо подчеркнул, что случайно узнал о существовании «храма».
Однако приехавший вместе с Вильмонтом подполковник Кукушкин скептически отнесся к новости:
– Небось цену себе набиваете, Густафсон. Вот и придумываете всякие басни. И название-то какое выдумали – «храм»! Признайтесь уж сразу, что решили нашими руками разорить конкурентов, у которых на этом острове склад спирта и прочего контрабандистского товара имеется?