Смеркалось, когда Вильмонт свернул с дороги в пригороде Гельсингфорса Огльбю и стал подниматься в гору к стоявшему в окружении берез деревянному двухэтажному дому. Это была дача питерской поэтессы Анны Константиновны Вельской и ее мужа.
Еще издали он услышал звуки рояля. Через несколько минут мужчина поднялся на крыльцо дома и вошел через сени в комнату. При появлении нового человека хозяйка перестала музицировать и поднялась ему навстречу.
Вильмонт назвал себя. Анна Константиновна взяла его за руку и представила другим гостям. Затем снова обратилась к новому члену их маленького клуба:
– А мы тут устроили вечеринку со смыслом. Каждый должен был принести сегодня что-нибудь заветное – стих, отрывок прозы, музыку, сокровенные мысли о смысле бытия. Единственное условие – чтобы всем было интересно. Так что и вам придется внести свой взнос. И учтите, отказов не принимаем.
Несмотря на игривый тон хозяйки, чувствовалось, что она не шутит. На секунду задумавшись, новичок продекламировал:
Когда без страсти и без дела
Бесцветно дни мои текли,
Она как буря налетела
И унесла меня с земли.
Она меня лишила веры
И вдохновение зажгла,
Дала мне счастие без меры
И слезы, слезы без числа…
Я все забыл, дышу лишь ею,
Всю жизнь я отдал ей во власть,
Благословить ее не смею
И не могу ее проклясть…
Под общие аплодисменты к Вильмонту, играя лорнетом, приблизился манерный господин с завитыми локонами. Он только что пропустил наверху в своем кабинете рюмочку «можжевеловой», и на щеках его играл задорный румянец, а масляные глаза кокетливо глядели на чтеца, нашедшего такие вдохновляющие строки о любви. Это был муж поэтессы – блестящий питерский журналист и публицист Николя Вельский. Анри приходилось читать его довольно талантливые статьи, хотя он находил их стиль слишком напыщенным.
Удивленно оглядев новенького через стеклышко лорнета, хозяин дома произнес, картавя:
– Браво, браво! Кто бы мог подумать, что в этот совершенно рядовой вечер наш милый клуб ожидает столь неожиданное и приятное приобретение.
– Да, да! – на повышенной ноте подхватила хозяйка дома. В руках ее появилась бутафорская деревянная шпага из театрального реквизита. Анна Константиновна взяла с дивана и бросила под ноги Вильмонту маленькую подушечку, после чего предложила ему опуститься на одно колено.
– Я посвящаю вас в рыцари! – торжественно провозгласила Вельская. – Отныне вы полноправный член нашего славного ордена «Гостинольеров». Повторяйте за мной:
– Клянусь, что никогда не оскверню этого священного места суетными разговорами о презренной прозе жизни.