В 1936 году он сражался в Испании в качестве добровольца Интернациональной бригады и получил черепное ранение, вызвавшее потерю речи. Лишь на пятый день он смог произнести первую фразу, но только по-английски. На седьмой день у него восстановилась способность говорить по-испански с товарищами по палате и по-немецки с друзьями из Интернациональной бригады, навещавшими его в госпитале. С этого момента английская речь начала заметно ухудшаться. Больному не хватало слов.
Позже, уже в советском госпитале, у больного полностью восстановилась немецкая речь, чуть хуже французская и испанская и на последнем месте была английская. Во время лечения он начал учиться говорить и писать по-русски и делал большие успехи.
Трудно сказать, чем объясняются случаи нетипичного течения восстановительных процессов. Детальный анализ особенностей нарушения и восстановления речи полиглотов, несомненно, поможет понять конструкцию многоязычного мозга.
В 1919 году Советское государство находилось еще в кольце интервенции. То здесь, то там возникали новые фронты гражданской войны. Еще повсюду лилась кровь, еще целых три года предстояло бороться до окончательной победы, но в декабре 1919 года В.И. Ленин подписал декрет Совета Народных Комиссаров о полной ликвидации неграмотности. И сразу же на западе и на востоке, на севере, за Полярным кругом, и в жарких пустынях юга сели за парты люди, которым никогда раньше учиться не приходилось. Даже глубокие старики и старухи брали в руки букварь. За короткий срок неграмотность была ликвидирована. Умное и трудолюбивое левое полушарие у десятков тысяч людей прошло курс начального обучения и овладело премудростью письма и чтения.
Блестящий социальный и педагогический эксперимент Советского правительства дал богатый материал для медиков. Он показал, что в отличие от устной речи, овладение которой возможно лишь в первые шесть лет жизни, обучиться письму левое полушарие способно в любом возрасте. Именно левое, так как оно не только заведует устной речью, но и руководит чтением и письмом.
Чтобы иметь возможность записать услышанное слово, человек должен сначала вникнуть в звуки, составляющие слово.
Разобравшись в них на слух и, так сказать, на ощупь («проиграв» их двигательную организацию), наш мозг мысленно перешифровывает их в зрительные образы букв. Только теперь имеет смысл браться за перо. В этот момент мозг выполняет еще одну операцию по перешифровке зрительных схем букв в двигательные команды мышцам руки для формирования плавных последовательных движений, необходимых при выполнении самого акта письма.