Когда Лилиан замолчала, он спросил:
— Ты закончила?
— Да, кажется, закончила.
— Тогда тебе лучше поехать домой.
Когда он решил избавиться, наконец, от вечернего костюма, то почувствовал, что все мышцы болят, словно после долгого дня физического труда. Крахмальная сорочка намокла от пота.
Не осталось ни мыслей, ни чувств, — ничего, кроме ощущения, что последние их осколки растворились, и осталось только громадное облегчение от величайшей в жизни победы над собой: он позволил Лилиан покинуть свой номер живой.
* * *
Доктор Флойд Феррис вошел в кабинет Риардена с благосклонной улыбой, какая обычно свойственна человеку, ни секунды не сомневающемуся в успехе своей миссии. Говорил он с приятной, бодрой уверенностью. У Риардена создалось впечатление, что это уверенность шулера, приложившего титанические усилия для того, чтобы запомнить каждую из возможных комбинаций карт, и теперь являвшего собой олимпийское спокойствие, зная, то каждая карта крапленая.
— Итак, мистер Риарден, — произнес он вместо приветствия, — я и представить себе не мог, что даже такой изощренный знаток светских условностей и тертый калач, как я, почувствует внутренний трепет при встрече с выдающимся человеком, и именно его я сейчас ощущаю, хотите — верьте, хотите — нет.
— Здравствуйте, — ответил Риарден.
Доктор Феррис уселся и сделал несколько замечаний об оттенках октябрьской листвы, которыми любовался по ходу долгой поездки из Вашингтона, предпринятой специально ради встречи с мистером Риарденом лично. Риарден не ответил. Доктор Феррис глянул в окно и прокомментировал вдохновляющий вид литейного производства, которое, как он выразился, является одним из наиболее значимых предприятий страны.
— Совсем не так вы говорили о нем полтора года назад, — отметил Риарден.
Доктор Феррис на мгновение нахмурился, словно допустил незначительную ошибку, едва не стоившую ему игры, но потом крякнул, будто вновь завладел инициативой.
— Это было полтора года назад, мистер Риарден, — легко парировал он. — Времена меняются, и люди меняются вместе с ними, по крайней мере, умные люди. Мудрость заключается в понимании того, когда нужно помнить, а когда забывать. Последовательность — не то свойство ума, которое следует практиковать самому или ожидать от других представителей человечества.
Затем он прочел краткую лекцию о неуместности последовательного мышления в мире, где нет ничего абсолютного, кроме принципа компромисса. Он говорил свободно, в непринужденной манере, словно оба они понимали, что не это является главным предметом их беседы. Однако странным было то, что излагал он свои мысли не в тоне вступления, а в тоне постскриптума, когда главный вопрос давно утрясен.