– Какие еще новости есть на нашей земле? – спросил Башир-хан.
– Больше нет никаких новостей, мой господин, ни хороших, ни плохих, – сказал Ашур Мамад. Чуть качнувшись вперед телом, он добавил: – Если не считать новостью то, что на этой неделе на правоверной афганской земле нечестивые сарбазы готовятся отмечать свой европейский Новый год.
– Это точно, шурави будут отмечать христианский Новый год, – согласился Башир-хан. – На какой день выпадает праздник у советских сарбазов?
– На среду, мой господин, – услужливо доложил Юсуп-бай.
– Среда, говоришь? Среда у мусульман счастливый день и приносит удачу только нам, – многозначительно произнес Башир-хан. – Подумать надо.
– Разреши, господин мой, нам подумать, – попросил Музафар-шах. – Мои люди постараются сделать среду несчастным днем для шурави.
– Воля всевышнего, что должно случиться, то случится… Да будет так! – сказал Башир-хан и твердым желтым ногтем разъял продолговатую скорлупу поджаренной фисташки, извлек зеленоватое ядрышко, не глядя, кинул его себе в рот.
В комнату вошел слуга, встал у двери и сложил руки на груди, ожидая той минуты, когда хозяин обратит на него внимание. Встретив вопросительный взгляд Башир-хана, почтительно произнес:
– Новость принес, – и тут же добавил: – Хорошую новость, мой господин!
– Говори!
– Прибыл из Пешавара Рахманкул-бек и с ним полсотни новых воинов!
Все сидящие вокруг скатерти радостно и возбужденно зашумели. Прибытия Рахманкул-бека ждали со дня на день. Он должен был привезти последние новости из штаб-квартиры «Исламской партии Афганистана», от самого председателя Гульбуддина Хекма-тиара, а также доставить оружие, боеприпасы, привести с собой новых воинов из числа переселенцев и беженцев.
– Действительно хорошую новость ты нам принес, – сказал Башир-хан, снимая с руки позолоченные часики. – За такую новость положен бакшиш. Получай свой подарок!
Все одобрительно заговорили, восхваляя щедрость Башир-хана. Но никто не знал, что у него таких часов – ящик из разграбленного магазина.
Слуга поймал на лету брошенные ему часики, и счастливая улыбка засияла на его темном скуластом лице.
– Омойте руки долгожданному гостю и зовите его к нашему столу. Хорошие гости всегда появляются к обеду! – распорядился Башир-хан. – Людей его разместите, режьте для них баранов и готовьте лучшую пищу. Верблюдам и коням дайте хорошего корма, пусть отдохнут после трудного похода!
Слуга ушел. Музафар-шах отодвинулся от Инженера, освобождая почетное место для Рахманкул-бека. Беседа за праздничной скатертью приняла общий характер, заговорили о доблестях Рахманкул-бека, его деде Ибрагим-беке, главаре всех басмачей Бухары. Вспомнили, что еще в 1922 году на важном совещании-курултае, которое происходило в Кабуле, принимали участие лидеры среднеазиатских борцов за исламскую веру, в том числе и ведущие басмаческие курбаши, а также влиятельные представители афганских высших кругов. На том совещании Советской власти был объявлен «газават» – «священная война» против неверных. В Восточную Бухару, в труднодоступные горные районы из Афганистана и Индии пошли караваны с оружием, боеприпасами, продовольствием, которыми щедро снабжали страны Антанты, особенно Англия, имевшая свои виды на Среднюю Азию. Бухарский эмир Алим-хан высоким указом назначил Ибрагим-бека главою всех «восставших отрядов» и своим наместником в Восточной Бухаре. Более десяти лет формирования Ибрагим-бека врывались на советскую территорию, наводили ужас на мирные кишлаки и селения, зверски расправлялись с партийными и советскими работниками и всеми, кто помогал Советам.