Выйдя из рощи, они увидели на ступеньках павильона и под деревьями группу людей. Садовник Лао-чжао, слуга Кэ-мина Лао У, кормилица маленькой Шу-фан, тетушка Ян, Цянь-эр — служанка госпожи Ван, Цуй-хуань — служанка госпожи Чжан, Цзюе-ин и Цзюе-цюнь, двоюродные братья Шу-хуа — все были здесь.
— Цзюе-минь, Шу-хуа! — крикнул им Цзюе-цюнь. Но Цзюе-ин остановил его:
— Замолчи! — Заметив приближающихся Цзюе-миня с сестрами, он самодовольно сказал: — Хоть вы и опоздали, но на вашу долю тоже кое-что осталось.
Не обращая на него внимания, Цзюе-минь взбежал по ступенькам. Шу-хуа и Шу-чжэнь пошли за ним.
— Шу-чжэнь! — крикнул Цзюе-ин.
Шу-хуа и Шу-чжэнь обернулись. Шу-хуа первая спросила:
— Тебе что?
Я советую Шу-чжэнь не входить. Сами нарветесь на неприятность. На меня потом не пеняйте, — загадочно усмехнулся Цзюе-ин.
— Не обращай на него внимания, Шу-чжэнь. Мы пойдем туда, куда хотим, — нетерпеливо сказала Шу-хуа.
— Ладно, дело твое. Только не говорите, что я не предупреждал, — холодно улыбнулся Цзюе-ин.
Обе сестры вошли в павильон и, увидев, что все собрались б левой комнате, направились туда.
Кэ-мин сидел на кане. Одна его рука покоилась на столике, другая лежала на коленях; он был бледен и Прерывисто дышал. В углу комнаты стоял, опустив голову, Гао-чжун. Перед Кэ-мином стоял Су-фу. Рядом на стуле сидел Цзюе-синь и подле него Цзюе-минь. У окна сидел Кэ-ань. У дверей стоял второй сын Кэ-аня — Цзюе-ши, его маленькие глазки перебегали с Кэ-мина на Гао-чжуна.
В комнате слышалось только прерывистое дыхание Кэ-мина и легкое покашливание Кэ-аня.
Когда девушки вошли, все обернулись к ним, но никто не сказал ни слова. Лица у всех были строгими.
— Кто тебе поверит? Это же сущая ерунда! — закричал вдруг Кэ-мин.
— Клянусь, господин, я говорю сущую правду. Господин может наказать меня как угодно, если я лгу, — поспешно ответил Гао-чжун, подняв голову.
— Разве ты не знаешь, что этого делать нельзя, что это-преступление? — Кэ-мин стукнул кулаком по столику.
— Я не знал. Я ничего плохого не сделал. Это господин Кэ-дин приказал мне, — испуганно отвечал Гао-чжун.
— Почему же ты молчал, когда тебя спрашивали раньше? — вмешался Кэ-ань.
— Господин Кэ-дин запретил мне говорить об этом, — оправдывался Гао-чжун.
— А в дом Танов тоже ты отнес? — спросил Кэ-мин.
— Меня послал господин Кэ-дин, — почтительно отвечал Гао-чжун.
— Тебе известно, за сколько было продано? — продолжал допрос Кэ-мин.
— Слышал, что за тридцать с лишним юаней. Пять юаней было отправлено господину Тану, — ответил Гао-чжун.
Шу-чжэнь вдруг побледнела и шепнула Шу-хуа: