— Видишь Цинь, как Цзюе-минь меня обижает? Говорит, что этот раз не считается. Ты проучи его как следует, — сказала Шу-хуа, выместив свою досаду на Цинь, когда лодка Цзюе-миня отплыла.
Цинь слегка покраснела, но притворилась, что не понимает:
— Какое это имеет отношение ко мне? Что ты меня приплетаешь?
— Потому что Цзюе-минь слушается только тебя. Кто, как не ты, может его проучить? — возразила Шу-хуа.
— Господи, вот и договорились. Погоди, я укорочу тебе язык, — сердилась раскрасневшаяся Цинь.
— Серьезно? — поддразнивала Шу-хуа.
— Юнь, посмотри-ка на нее. Взрослая девушка, а ведет себя, как девчонка. И ни побранить ее нельзя, ни высечь. Просто не знаю, как ее проучить, — словно не слыша Шу-хуа, обратилась Цинь к Юнь.
Юнь, не выдержав, прыснула, Цуй-хуань и Шу-чжэнь тоже рассмеялись.
— Не слушай ее, Юнь, а то попадешь впросак, — засмеялась Шу-хуа, и, не желая оставаться в долгу, продолжала спорить. — Вы только послушайте ее. Цзюе-минь и то не осмеливается говорить со мной таким тоном. — И увидев, что Цинь не обращает на нее внимания и смотрит на каменную стену, заносчиво сказала: — Цинь, мне действительно хочется, чтобы ты меня проучила. Я сама знаю, что слишком плохо разбираюсь в приличиях.
— Не мне тебя учить, — притворяясь рассерженной, ответила Цинь.
Шу-хуа знала, что Цинь не может на нее сердиться, а умоляюще заговорила:
— Цинь, моя милая сестричка, моя хорошая сестричка, моя самая лучшая сестричка…
Рассмеявшись, Цинь обернулась и насмешливо сказала:
— А, теперь по другому запела!
Все снова рассмеялись, а Шу-хуа, сдерживаясь, продолжала:
Младшая сестра не умеет разговаривать с людьми. Она обидела старшую сестру. Она умоляет старшую сестру не обижаться. Старшая сестра может побить меня. Я никогда больше не буду так поступать.
— Барышня Цинь, послушайте, как жалобно говорит барышня Шу-хуа. Простите ее на этот раз, — со смехом вступилась Цуй-хуань за Шу-хуа.
— Так и быть, на этот раз прощаю. Но в следующий раз наказание будет тяжелое, — шутя пригрозила Цинь.
— Слушаюсь, — почтительно ответила Шу-хуа и шепотом добавила: — На этот раз простила, а в следующий раз и подавно ничего не будет, — чем опять рассмешила всех.
— Шу-хуа, это хорошо, что ты смеешься с утра до вечера, наверно поэтому ты такая полненькая. А посмотрите, какая худенькая Шу-чжэнь. — Цинь сказала это, чтобы отомстить Шу-хуа и одновременно напомнить о Шу-чжэнь, которая все время молчала. Она участливо взглянула на Шу-чжэнь: ее бледность была скрыта пудрой и кремом, но от глаз, впалых щек и складок у рта так и веяло печалью.