— Я — капитан Хейворд из нью-йоркской полиции, а раньше служила в полиции Нового Орлеана. — Лора говорила нейтрально-вежливым тоном, как всегда с потенциальными источниками информации. — А это мой коллега, агент Пендергаст из ФБР. — Говоря, она вынула удостоверение и помахала перед Филипсом. Пендергаст достать жетон не потрудился. Филипс перевел взгляд с Хейворд на агента.
— Вы знаете, что сегодня воскресенье?
— Да, сэр. Можно нам войти?
— Наверное, я лучше сначала поговорю с адвокатом.
— Разумеется, — ответила Хейворд. — Это ваше право, сэр, и мы подождем, пока он приедет, — столько, сколько потребуется. Но мы здесь неофициально, хотим всего лишь задать несколько вопросов. Вы имеете к нашему расследованию косвенное отношение. Нам потребуется всего минут десять.
Филипс, поразмыслив, отступил в сторону.
— Если так, проходите.
Хейворд вошла в дом: кругом белые ковры, белый кирпич, белая кожа, золото, стекло. Пендергаст молча замыкал шествие. Они вошли в гостиную с венецианскими окнами, из которых открывался вид на канал.
— Садитесь, пожалуйста. — Филипс сел, поставил бокал на кожаный поднос на боковом столике. Гостям выпить не предложил.
Хейворд кашлянула.
— Вы были партнером в юридической фирме «Марстон, Филипс и Лоув» — так?
— Если речь идет о моей фирме, ни на какие вопросы я отвечать не могу.
— А еще около двенадцати лет назад вы работали главным юрисконсультом в корпорации «Лонжитьюд фармасьютиклз» — до и во время ее банкротства.
Долгое молчание.
Филипс улыбнулся, положил руки на колени, встал.
— Сожалею, но об этом я не могу говорить в отсутствие моего адвоката. Предлагаю вам вернуться с повесткой, и я — с разрешения моего защитника, разумеется, — с удовольствием отвечу на ваши вопросы.
Хейворд встала.
— Как вам угодно. Простите, что вас побеспокоили, мистер Филипс. — Она выдержала паузу. — Наилучшие пожелания вашему сыну.
— Вы знакомы с моим сыном? — без всякого волнения спросил Филипс.
— Нет, — ответила Хейворд.
Все двинулись в переднюю.
Как только Лора взялась за ручку двери, Филипс очень спокойно поинтересовался:
— Почему же вы о нем упомянули?
Хейворд повернулась к нему.
— Я вижу, вы, мистер Филипс, настоящий джентльмен, представитель старого Юга. Человек прямой, верный старым ценностям, любящий откровенность.
Филипс принял комплимент настороженно.
Хейворд подбавила южных модуляций, которых обычно старалась избегать.
— Потому буду говорить прямо. Я здесь по особому заданию. Нам нужна информация. И мы в состоянии помочь вашему сыну. Это насчет того дела с наркотиками.
Слова ее были встречены гробовым молчанием.