Я ждал, внутренне обмирая. Сердце стучало неровно, волнение отдавалось в груди противными холодными спазмами.
- Крис, ты только что... Что ты со мной сделал?
На это, наверное, нужно было ответить, но у меня пересохло во рту.
Она, завозившись, приподнялась на локте, склонилась ко мне и вгляделась в лицо. Влажные от пота волосы прилипли к её вискам, они сейчас выглядели черными, даже чернее самой тьмы. Испарина скопилась в морщинке на лбу, глаза - бездонные, ни лучика, ни блика. Она облизнула губы, мелькнул кончик языка, и кровь ударила мне в голову, прилила к щекам, обожгла и устремилась вниз, скапливаясь в глубине живота, в основании позвоночника, разливаясь по телу сладостными судорожными отголосками удовольствия.
- Тебе озвучить, как это называется? - я старался спрятать смущение.
- Ты сквозь землю провалишься быстрее, чем у тебя язык повернется это сделать, - отозвалась Лара.
Она была так близко - пьянел от запаха её горячей, влажной кожи, а от легкого головокружения по телу сладкой патокой разливалась слабость.
- Так не вынуждай меня.
- Думаешь, я прощу тебе это?
- Страшно представить, какую пакость ты сотворишь в отместку, - я потянулся к призывно приоткрытым губам.
Лара позволила себя поцеловать, ладонь легла мне на затылок, путаясь в прядях. Мне почудилось, будто мое тело плавится, превращаясь в сплошной жидкий огонь, и впитывается в неё. Мерлин Великий! Я никогда не ощущал ничего подобного! Ни одна девушка не приносила такого блаженства.
- Сотворю, - пообещала она, отстранившись. - Даже не сомневайся.
Лара задремала, удовлетворенная, разморенная теплом, удовольствием и покоем. Она выключилась в момент, всего несколько секунд назад разглядывала потолок, бездумно водя пальцем по моему запястью, и вот уже её дыхание выровнялось, губы приоткрылись, и пальцы безвольно упали на одеяло. Такая беззащитная, такая ранимая...
Я не мог отвести глаз, глядя на неё сквозь полумрак. Я получил сегодня столько, сколько, как мне казалось, и не заслуживал. А в подарки судьбы не верилось, и я то приподнимался, движимый странной тревогой, собираясь разбудить её и задать какой-нибудь нелепый вопрос, чтобы убедиться, что это именно она, а не морок. То осаживал себя, ругал последними словами и откидывался назад на подушку, списывая неуместные порывы на истрепанные нервы и поздний час. Мне хотелось провести пальцами по её раскрытым губам, поймать дыхание, повернуть голову к себе и поцеловать, но опять же, зачем?
- Люблю тебя, - прошептал я, целуя краешек губ, - с ума от тебя схожу. Ты хоть представляешь, что это такое, потерять голову? Лара...