— Ну да, — согласился Егор. — Иногда интересы политиков совпадают с нормальной человеческой моралью. Тогда политиков превозносят, как сейчас Большого Бэна. А когда такого не случается, то о морали помалкивают. Это и есть публичная политика.
— А знаешь почему? — прищурился Толя.
— Ну?
— Когда Моисей доставал свои Скрижали из горящего куста, еще не было ни коммунизма, ни капитализма, ни гласности, ни демократизации всей страны.
* * *
Когда Дэвид ворвался к шефу, на нем буквально лица не было.
— Успокойтесь, господин Стонецкий, — приветствовал его шеф. — Выпейте воды. Что опять случилось?
— Вилли Бон арестован!
— Как? Что еще за глупости?
— Я знал, что этому ковбою ничего нельзя доверить! — кипятился Дэвид. — Теперь мы долго будем расхлебывать его вояж в Венгрию. А главное, что мисс Шелепински так и не нашел. Она исчезла. Ее нигде нет.
— Подождите, Дэвид, — взмолился шеф. — У меня уже из-за всех этих дел голова болит. Давайте по порядку: что натворил Бон?
— Он ворвался в частный пансион, устроил погром, открыл стрельбу и был арестован. Вы понимаете? И это в другой стране! Он арестован как официальный сотрудник «Денирс»!
— Кем?
— Лично комиссаром полиции Готтлибом, бывшим коммунистом.
— Ну, это ничего, — успокаивающе взмахнул рукой шеф. — Это мы уладим. Не думаю, что нам будет тяжело объяснить венгерским друзьям, что бывших коммунистов не бывает и что новой Венгрии они не нужны. А когда Бон вернется, мы с ним будем разбираться отдельно.
— Но Настя! — невольно выкрикнул Дэвид. — Где ее теперь искать?
— А что? Уже нашли прекрасный труп?
— Нет.
— Значит, отыщется, — сделал вывод шеф.
— Что? — с ужасом воскликнул Дэвид. — Труп?
— Мисс Шелепински найдется, — успокоил шеф. — Вы мне лучше расскажите, что с алмазами?
— Они тоже исчезли.
— Вот это уже интересно. Но на рынке они не появились?
— Боюсь, что после такого шума они уже не всплывут, — немного успокоившись, предположил Дэвид. — Но все равно интересно, куда они подевались. И где их искать?
— Ищите женщину, Дэвид, — изрек шеф. — Алмазы и бриллианты любят красавиц.
И многозначительно усмехнулся.
* * *
Венгерско-румынскую границу Игорь и Настя пересекли в районе Трансильвании, пользуясь все еще сохраняющимся безвизовым режимом между восточноевропейскими странами. К тому же Барс знал, что трансильванские венгры никогда не считали себя настоящими подданными Румынии, а потому и границу, отделяющую их от северных братьев, всерьез не воспринимали. Расчет оказался верным: на их «жигуленок» скучавшие пограничники даже не обратили внимания.
Еще на выезде из Будапешта в каком-то спецмагазине для туристов они обзавелись палаткой и широченным спальным мешком. Это дало возможность переночевать в лесу, а затем, огибая крупные города, довольно быстро приблизиться к советской границе в районе молдавских Унген. Тут тоже проблем не возникло, потому что, как Игорю было известно, молдавские волонтеры месяцев десять назад разгромили здесь пограничный пункт и таможню, после чего граница была фактически открыта.