Ван Дейк махнул рукой и прокаркал команду, которую Нати даже переводить не пришлось, – с той же готовностью, что и раньше, матросы кинулись убирать паруса.
Нати не понимала, что происходит. Почему они не пытаются удрать, маневрировать, выстрелить из пушек, наконец? Конечно, на торговце пушек куда меньше, чем на шхуне, но даже один удачный выстрел может переломить судьбу – Нати столько слышала об этом от брата Ионы!
– Мы что, так и сдадимся на их милость? – крикнула она. Ван Дейк кинул косой взгляд и лишь плечами пожал: объяснять что-то бестолковому юному монашку… Сказал только:
– Молись, монах, да как следует, чтобы Лис не скушал тебя на завтрак!
Нати тоже не стала поправлять шкипера: мол, не монах вовсе, а только послушник… Расширившимися глазами следила за приближавшейся шхуной: идя в крутом бейдвинде, та, казалось, была готова просто протаранить барк. Так они и берут на абордаж? Матросы с «Чайки» подумали так же – с криками дружно отхлынули на правый борт.
Однако в сегодняшние планы пиратов абордаж не входил.
Нати просто раскрыла рот от неуместного сейчас восхищения, наблюдая слаженную работу пиратской команды: когда все паруса были спущены, шхуна по инерции описала полукруг вокруг «Чайки» и остановилась буквально борт о борт на расстоянии полукабельтова.
Орудийные порты были открыты, да и пушки на верхней палубе, как и моряки с мушкетами, выглядели неприветливо. Пауза показалась Нати просто зловещей. Потом со шхуны зычно крикнули по-английски:
– Эй, на «Чайке», встречайте гостей!
– Да чтоб ты сдох, Лис! – вполголоса пожелал Ван Дейк тоже по-английски и запыхтел давно угасшей трубкой, чего, впрочем, он даже не заметил. Краски медленно возвращались на его круглое лицо.
Негромко переговаривающиеся голландцы наблюдали, как со шхуны спускают шлюпку. Вскоре по перекинутому через борт штормтрапу легко поднялся мужчина. Нати уставилась на него во все глаза: не считая брата Иону, она впервые видела пирата так близко. Вернее, того, кто не скрывает, что он – пират. А то мало ли кто наведывался к Жан Жаку в лавку…
Мужчина был рыжим, и волосы его просто сияли на солнце. Понятно, откуда взялась кличка этого самого Лиса… Лицо в отличие от обычно легко сгорающих на солнце рыжеволосых было смугло-загорелым. Обветренным. Тонкий горбатый нос, насмешливые губы. Он окинул взглядом стоявших у противоположного борта голландских матросов. Сказал с язвительной улыбкой:
– Добрый день!
За его спиной быстро поднимались и рассредоточивались по барку пестро одетые, вооруженные пистолетами и короткими – абордажными – саблями пираты. Команда «Чайки» угрюмо следила за ними.