— Так-то лучше, — одобрительно заметил Эдвин. — Если тебя побаловать пару недель, то ты наберешь свой нормальный вес.
И даже более того, мрачно подумала она. Врач предупреждал, что в начале беременности вес может снизиться, а затем быстро начнет расти.
— Побаловать? — вопросительно вскинула брови Жанет.
— Ясно как божий день, что тебе это просто необходимо! Я абсолютно уверен — в твоей жизни было мало ласки…
— Пожалуйста, не нужно жалости, — резко возразила Жанет. — По мнению большинства, у меня была прекрасная жизнь.
— Джоанна, — вздохнул он, — я пытаюсь больше узнать о тебе, но ты упорно сопротивляешься.
— Просто теперь я дорожу своей личной жизнью, — пожала плечами она. — Я слишком мало принадлежала себе.
— Ты сердишься, что я следил за тобой?
— Нет, скорее удивлена твоей настойчивостью.
— У меня есть на то свои причины.
В этом она не сомневалась. Жанет смотрела через стол на его лукавые глаза, улыбку, прячущуюся в уголках чувственного рта, вспоминала вкус его губ, жаркие руки на своем нагом теле, отзывавшемся даже на воспоминания об этом сладкой истомой. Она несколько раз глубоко и медленно вздохнула, чтобы утихомирить разбушевавшееся сердце. Интересно, о чем думает сейчас Эдвин?
— Когда-нибудь ты расскажешь мне об этих причинах?
— Когда-нибудь, — задумчиво кивнул он в ответ.
В этом году, думала она, и в следующем, а может — никогда…
Жанет поднялась, собрала тарелки, положила их в мойку.
— Кофе? — с холодной вежливостью предложила она.
— Я предпочитаю приятную беседу, — сказал Эдвин, забрал у нее чайник, наполнил и поставил на плиту.
— О чем?
— О чем хочешь.
— Хорошо. — Джоанна аккуратно насыпала в кофеварку молотый кофе. — Расскажи мне о Беллоузах. Ваши галереи, наверное, разбросаны по всему миру?
— Ну, скажем, это моя конечная цель! Вообще-то первую галерею открыл мой прадед. В Нью-Йорке. Он заработал огромное состояние на нефти, но его страстью было искусство. Открывать новые таланты и устраивать выставки стало смыслом его жизни. С этого все и началось…
— Он был американец?
— Да. Тебя это удивляет?
— Немного. — Жанет умолкла, потом добавила: — У тебя совсем нет акцента.
— О, мы — семья космополитов. Моя прабабушка была француженка, а мать — англичанка. Здесь я закончил и школу и университет.
— Теперь понятно, почему твой отец купил дом в Кронберри Корнерс: чтобы было куда вывозить тебя на каникулы.
— Да, это была одна из причин покупки Роз Хауса.
— Однако вы только теперь открыли галерею в Лондоне?! Это довольно странно.
— У моих предков были обширные планы. Но всегда считалось, что дойдет дело и до Лондона. — Он умолк и сказал после паузы: — Жаль, что ты пропустила открытие.