Яцек немного помолчал.
— Ты все-таки малость пьян, — уточнил он.
Гольцов согласился — есть немного.
— Ты дома сейчас? — Яцек звонил на мобильный.
— Да, уже дома.
— Иди спать, — посоветовал Яцек. — Завтра созвонимся.
Гольцов сказал — иду, иду, и остался сидеть на кухне, упершись взглядом в окна дома напротив — унылой пятиэтажки военного городка.
«А из нашего окна площадь Красная видна», — повторил он. — «А из нашего окошка — только улица немножко…»
Журнал «Частный интерьер России», майский номер за позапрошлый год, отводил четыре страницы подробному описанию усадьбы тогда еще живого и здравствующего, а ныне покойного Егора Завальнюка. Подобным чтивом Гольцов никогда не интересовался, и вряд ли оно бы попало ему в руки, если бы не Зиночка.
— Держи, — хлопнув по столу тяжелым фолиантом в глянцевой обложке, сказала она. — Нужную страницу я заложила. Не потеряй, не мой. Клятвенно обещала вернуть подруге в целости и сохранности.
Между страниц мелькала оранжевая закладка — листок самоклеящейся бумаги. Георгий посмотрел на обложку:
— Не понял. Это зачем?
— Тебя ведь интересует дело Завальнюка?
— Нет.
— Гоша, научись врать.
— Обязательно.
— Могу предложить пару бесплатных уроков.
Георгий сухо поблагодарил Зиночку за проявленную инициативу. Когда секретарша вышла, он бросил журнал в ящик стола. Очевидно, Зиночкина способность знать о том, что творится за плотно закрытыми дверями кабинетов, распространилась за пределы приемной.
Потом «Частный интерьер» по уже забытой причине перекочевал из стола в машину. Порой Георгий собирался полистать тонкие, шуршащие страницы, но только открывал журнал — сразу что-нибудь отвлекало от чтения, так что дальше рекламы душевых кабин и кровельных материалов он не продвинулся.
— …Осторожнее, осторожнее! Плитку мне побьете! У-у, паразиты, пить только вам подавай. Ну чего вылупился? Работай, работай.
Наследница миллионера стояла посреди перекопанного газона и переругивалась с рабочими, рывшими котлован для бассейна. Дочь Завальнюка унаследовала все черты отца: кустодиевские формы, невысокий рост, нос картофелиной. Наследница была молода, — не старше двадцати пяти, но могучее телосложение придавало ей солидности. С рабочими она переругивалась со знанием дела. У ног хозяйки заливисто лаяла уродливая собачонка с приплюснутым носом и выпуклыми глазами. Ее пугал рев мотора экскаватора.
Хотя визит в Жуковку Георгий согласовал заранее, наследница посмотрела на прибывшего гостя с удивлением, потом порылась в памяти, с досадой припомнила уговор, тем не менее сказала: