На ощупь шел я, но была
Не в стыд мне слепота моя:
На солнце загляделся я,
Мне солнце очи ослепило.
И наискосок бегущая подпись: «Не думайте обо мне слишком плохо. Л.»
Эти стихи и прощальная фраза врезались Ольге в память, чтобы мучить ее во время бессонницы: «На солнце загляделся я…» Почему Юра увлекся той женщиной? Что в ней такого особенного?
Но если раньше Ольга с ума сходила от ревности, то теперь ревность исчезла, осталась только острая жалость к Юре. Она чувствовала, что он попал в беду. Это ведь не любовь, а беда, настоящее наваждение. Когда любят, выглядят счастливыми, даже если пытаются это скрыть от посторонних глаз. А Юра, наоборот, выглядел усталым, измученным.
Ольга потихоньку вернула рисунок на прежнее место и подавила в себе желание признаться Юре, что проникла в его тайну.
После Нового года они увиделись еще раз — случайно, мимоходом, в метро. Оля торопилась на лекцию, вошла в вагон на «Чистых прудах» и сразу увидела его. Он сидел с задумчивым видом, понурившись. Ольга заколебалась: стоит ли к нему подходить? Но в это время Юра поднял голову и увидел ее. Лицо его осветилось неподдельной радостью. Он встал, протиснулся к ней. Сказал, широко улыбаясь:
— Привет!
— Привет.
Он спросил, как дела. Она ответила, что все в порядке.
— Как учеба?
— Очень хорошо. На лето предлагают стажировку в Штутгарте.
— Соглашайся.
— Я подумаю.
— Мама спрашивает, куда ты пропала? — сказал он, умолкнув на полуслове.
Ольга так и не поняла, что он имел в виду: то ли просил навестить его родителей, то ли что-то еще.
— Скажи, что у меня грипп, — ответила она. — Тебя что, в детстве врать не учили?
Юра рассмеялся как раньше, когда они часто подтрунивали друг над другом. Но Ольга видела, что все не так, все не как раньше и прежнее никогда не вернется.
— А ты как поживаешь? — спросила она.
Юра пожал плечами. Вдруг признался с ироничной полуулыбкой, словно стыдясь:
— Тяжко…
— Жить тяжко или так на душе? — в той же шутливой манере уточнила она.
— И так и сяк.
— Может, поговорим?
Он упрямо помотал головой, а на словах так ничего ей и не ответил. Помолчали, глядя друг другу в глаза, словно смотрели и не могли насмотреться. Оле даже показалось, он хочет запомнить ее такой, какая она сейчас, и ловила себя на недостойной мысли: ага, миленький, значит, прижала тебя та, другая?
— Я выхожу, — невесело сказал Юра, когда объявили название следующей станции.
Все с тем же внутренним торжеством Оля подумала, что с ней Юра вернулся в свое беззаботное прошлое, в те времена, когда у него было легко на душе.
— Хочешь, я выйду с тобой? Посидим в кафе? — быстро предложила она.