Само собой, слух о несчастье быстро облетел всю округу, и несколько дней смерть Завальнюка была главной новостью.
— Так вот, — продолжал отставник, — я бы ничего такого и не подумал, но пришел ко мне в вагончик вечером этот спортсмен, мой напарник. Я еще подумал, что он песок красть приехал. Сели мы с ним, заговорили про аварию. И тут он взял и проговорился под этим делом, — подполковник щелкнул себя по шее, — что за неделю — за две до аварии видел кого-то ночью на шоссе, на том месте, где все произошло. Приезжал, говорит, раза три ночью кто-то. Свою машину оставлял с выключенными фарами вдалеке, пешком возвращался назад и ходил взад-вперед, взад-вперед. Будто мерил что-то шагами, говорит. А этот спортсмен, конечно, не такой, чтобы выйти к нему, подойти, поинтересоваться: так и так, товарищ, что ты тут ошиваешься?
— И он не знает, кто приезжал?
Полковник покачал головой:
— Нет, не знает. Сидел, как мышь под метелкой, только в окно выглядывал, боялся носа высунуть.
— Ясно, — кивнул Мочалов. — Ну, а вы что же? Почему не сообщили сразу?
— А никто меня и не спрашивал, — пожал плечами полковник с таким видом, словно хотел сказать: вам надо, вы и приезжайте.
— Вот и теперь нечего языком ляпать! — сварливо бросила в их сторону полковничиха, вытирая руки о бока заношенной кофты. — Ничего мы незнаем. Сами пускай разбираются, а ты в это дело не суйся. Кто тебя вечно за язык тянет?
Полковник отмахнулся от нее, как от надоедливой мухи.
— Вы со мной можете сейчас подъехать на место аварии? — попросил следователь. — Уточнить бы кое-что…
— Беды на нашу голову захотел! — всплеснула руками полковничиха, увидев, что муж садится в машину следователя.
Мочалов высадил его на шоссе под рекламным щитом.
— Все теперь поменялось… Можете вспомнить, где примерно тогда кончался асфальт и начиналась грунтовая дорога?
Полковник обладал профессиональной памятью на такие детали. Он без колебаний определил, где и что находилось на этом месте год назад. В руках Мочалова был план дорожно-строительных работ на этом участке, полученный им в РСУ. Полковник, глядя то на план, то на шоссе перед собой, рассказал, как выглядело в то время дорожное покрытие, где был асфальт, где — несколько метров гравиевой щебенки, откуда начинался отрезок песчаного грунта. Мочалов помечал все на плане. Бульдозер он отметил жирным крестом. Он стоял с краю на грунтовой дороге, которую и дорогой нельзя было назвать.
— А что, объездного пути в сторону Москвы не было? — поинтересовался следователь. — Почему не закрыли участок для транспорта?