Мочалов сделал стойку:
— Что, все было так серьезно?
Стасик закатил глаза и покачал головой: очень, оч-чень серьезно.
— Скажите, Стас, а как вы лично относились к Любови Кричевской?
Стас ответил без раздумий:
— Сначала хорошо, затем нейтрально, затем она меня возненавидела, уж не знаю за что…
— То есть плохо?
Стас кивнул неопределенно.
— Любовь Кричевская вообще не из тех, за чье здоровье молятся, — добавил он. — Людей, которые к ней хорошо относятся, она размазывает по стенке. А тех, кто оказывает сопротивление ее чарам, она люто ненавидит и уничтожает. Вся жизнь — борьба. С ее характером на ринге выступать. Это страшный человек. Ее даже женщиной язык не поворачивается назвать.
Выслушав эту тираду, Мочалов спросил у Стаса о Лежневе, надеясь узнать от пронырливого парнишки что-то новенькое о водителе, но тут всезнающий Стасик сплоховал. О водителе он знал не больше и не меньше остальных. Следовательно, автором анонимки тоже был не он.
После встречи с литературным секретарем покойника Мочалов выстроил для себя логическую последовательность событий.
Итак, дано, как пишут в учебнике по алгебре: красивая, балованная, наглая, привыкшая жить на широкую ногу мадам. Умная и с характером. У нее есть муж: старый мерин Завальнюк. Старше ее на двадцать лет, но с деньгами. Большими деньгами! А зеленоглазой мадам всего двадцать пять — двадцать восемь. И у нее темперамент, и она обожает жить в свое удовольствие. Эти удовольствия стоят денег и больших затрат времени и сил. Старый мерин муж за ней не поспевает, потому что привык вкалывать по десять часов в день без продыху, и времяпровождение супруги ему, мягко говоря, чуждо…
У него: деловые совещания, контракты, обеды, командировки, целлюлоза и древесина.
У нее: радиостанция, тусовки, звезды, пати, ночные клубы…
Супруги живут в разных временных режимах: муж днем работает, жена просыпается в двенадцать и рабочий день начинает с обеда. Муж с работы домой — жена навстречу ему в вечернем платье, готова к выходу в свет.
— Привет, дорогой! — чмок в щеку. — Пока, дорогой!
(Интермедию Стасик живописно набрасывал в лицах…)
В один прекрасный момент такая жизнь начинает действовать Завальнюку на нервы. Может, он узнал о любовных похождениях своей жены (не исключено, что таковые были), может, просто устал от сумасшедшего темпа жизни, который задала молодая жена. Но факт ест факт: Завальнюка начинают часто замечать на Большой Никитской, где проживает его первая жена со взрослой дочерью и внучкой.
О разводе пока речи не шло, это Стас знал вполне определенно. Но Кричевская была бы дурой, если бы не предусматривала такого варианта развития событий. А дурой она не была. Она не могла не думать о разводе и о последствиях, которыми грозил ей развод. Она вполне могла проконсультироваться у юриста. По закону в случае развода при разделе имущества Кричевская не получила бы ни шиша! Потому как «совместно нажитого в браке имущества» не существовало. Все, чем владел Завальнюк, он нажил до брака с нею.