Не смущайтесь, прошу вас, этих имен. Что до меня, то я не знаю ничего более «злободневного», преисполненного простого здравого смысла, приложимого к обыденной жизни обычного человека вроде вас и меня (кто ненавидит напыщенность, позу и бессмыслицу), чем Марк Аврелий или Эпиктет. Прочтите главу — как они коротки, эти главы! — на ночь и сосредоточьтесь на ней следующим утром. Увидите сами.
Да, мой друг, вы напрасно пытаетесь утаить правду. Я слышу ваш мозг, как телефон у собственного уха. Вы говорите себе: «Этот парень неплохо справлялся до седьмой главы. Он слегка заинтересовал меня. Но то, что он говорит о раздумьях в поезде, сосредоточении и прочем, не для меня. Возможно, это подходит кому-то, но это не по моей части».
Это для вас, я горячо повторяю, это для вас. Правда, вы тот самый человек, которого я имею в виду.
Откажитесь, и вы отвергнете ценнейшее предложение, когда-либо вам сделанное. Это не мое предложение. Это предложение разумнейших, практичнейших, трезвейших людей, когда либо ступавших по земле. Я лишь передаю вам из вторых рук. Попробуйте. Возьмите свой ум в руки. И увидите, как этот процесс исцеляет половину житейских зол — особенно тревогу, этот непростительный, не неизбежный, постыдный недуг — тревогу!
Упражнение в сосредоточении ума (которому следует отдавать хотя бы полчаса в день) лишь подготовительное, как гаммы в музыке. Обретя власть над самым непокорным членом вашего сложного организма, вы, само собой, должны запрячь его. Ни к чему обладать послушным умом, если не извлекать максимальную пользу из его послушания. Рекомендуется продолжительный вводный курс обучения.
Необходимость такого курса бесспорна. Все разумные люди всех времен в этом согласны. Речь не о литературе и не о каком-то ином искусстве, не об истории, не о какой-либо науке. Это изучение самого себя. Человек, познай себя. Эти слова так избиты, что я краснею, выводя их на бумаге. Тем не менее они должны быть написаны, поскольку необходимы. (Пристыженно беру назад свое смущение.) Человек, познай себя. Говорю это вслух. Это одно из тех изречений, что знакомы каждому, ценность которых общепризнана, и которые применяют на практике лишь самые проницательные. Не знаю, почему. Я совершенно убежден, что более всего в жизни среднего благонамеренного человека современности недостает рефлексивного настроя.
Мы не размышляем. Я имею в виду, мы не размышляем над подлинно важными вещами; над проблемой нашего счастья, над главным направлением нашего движения, над тем, что жизнь дает нам, над тем, в какой мере разум определяет (или не определяет) наши действия, и над связью между нашими принципами и нашим поведением.